Ничуть этому, не расстроившись, я принялась разглядывать красивые красные бутоны, которые, казалось, только распустились. Пробежавшись по ним глазами, я насчитала девятнадцать роз и заулыбалась, представляя, кто мог их подарить. В этот момент моё настроение достигло высшей точки наслаждения и я, довольная и счастливая, отправилась назад в дом, чтобы поставить их в вазу. Но не успела переступить через калитку, как зазвонил телефон. Звонили с незнакомого номера.

– Да, – улыбаясь во весь рот, ответила я.

– Тебе понравился мой подарок? – обескураженная вопросом, я встала, как вкопанная, чувствуя, как улыбка сползает с лица, уступая место волнению. Этот гипнотизирующий голос я узнала бы из тысячи других голосов. Поэтому не оставалось сомнения, что звонил Алексей.

Сглотнув, перевела дыхание, и, понимая, что молчание затянулась, тихо промямлила:

– Да, очень красивый. Спасибо.

– Не благодари сейчас. Поблагодаришь позже, – загадочно протянул он и положил трубку.

Моё волнение достигло пиковой точки. Сердце забарабанило, как сумасшедшее. А на лице снова появилась дурацкая улыбка, которая больше напоминала улыбку чокнутого, нежели счастливого человека. Но сейчас было плевать на это. Я, как на парусах, понеслась к дому, радуясь такому началу дня.

– Аль, – уже в дверях я услышала голос дяди Миши, нашего местного почтальона, – тебе письмо.

– Рома, – прошептала я, но, взглянув на цветы, решила, что письмо немного подождет и, крикнув в ответ. – Бросьте, пожалуйста, в ящик, – захлопнула входную дверь и побежала за вазой.

Остаток дня прошёл, как обычно, в заботах и делах. Все дневное время я посвятила бабе Нине, помогая в готовке и уборке по дому. Мы снова говорили обо всем на свете, и я не упустила возможности, узнать побольше об Алексее. Засыпая женщину вопросами, я старалась, чтобы со стороны это не казалось допросом, правда не знаю, насколько получилось. Но судя по тому, с каким желанием Нина Владимировна делилась историей жизни своего внука, она ничего не заподозрила, и для неё наш разговор был ничем иным, как разговором по душам.

– Пять лет назад Алеша потерял родителей, – грустно продолжала свой монолог женщина, вспоминая трагедию, которая постигла их в прошлом, – они погибли в автокатастрофе, когда возвращались из аэропорта домой. Из-за своей занятости они мало уделяли сыну времени, предоставив его воспитание няням, но, даже не смотря на это, Леша очень любил их и тяжело переживал свою потерю. – Я слушала женщину, не перебивая и пропуская через себя их с Алексеем боль. – Поначалу он замкнулся в себе. Никогда не видела его таким подавленным. Но потом, взяв себя в руки, занялся делом, отдавшись работе с головой. Он такой же, как родители, целеустремленный и упрямый. Если за что-то взялся, то добьётся своего. И переубеждать его бесполезно.

С каждым новым словом, все больше узнавая Алексея, я понимала, что пропадаю. Никогда прежде никто не интересовал меня так, как этот мужчина. Было в нем что-то, что заставляло сердце замирать каждый раз, когда думала о нем или просто слышала его имя. Хотелось узнать ближе того мужчину, чьи демонически синие глаза заставляли краснеть и отводить взгляд в сторону. И пусть я не до конца понимала, что со мной происходит, но то волнение, которое вчера испытала, находясь рядом с ним, дало понять, что я – молодая девушка, которая начинает взрослеть. А он – тот мужчина, что смог пробудить во мне женское начало, о котором так часто рассказывала Зоя, но которое до вчерашнего дня спало во мне крепким сном, ожидая своего "принца".

Сейчас, вспоминая все, что когда-то слышала от подруги, я пыталась найти хоть какую-то зацепку, чтобы разгадать своё нынешнее состояние. Вспомнила о рассказанных ею флюидах, о том, что сердце – единственный орган человеческого тела, который стопроцентно даст понять – твой это человек или нет. Также вспомнила о том, что, когда внутри просыпаются бабочки, ты начинаешь ощущать лёгкое покалывание и что-то сродни невесомости. И всему этому Зоя давала одно единственное название – любовь.