МГЛУ сложно назвать конкурентом МГИМО, однако выяснилось, что до переезда последнего в новый учебный комплекс на Проспекте Вернадского в 1985 году будущие дипломаты учились на Метростроевской улице (нынешней Остоженке), буквально в считанных метрах от инъяза, в здании, которое сейчас занимает Дипломатическая академия. Подобное соседство приводило к… многочисленным бракам мгимошников, активно и небезуспешно искавших жён среди студенток тогдашнего МГПИИЯ им. Мориса Тореза (Московского государственного педагогического института иностранных языков). Брачные альянсы складывались идеальными: мальчик-дипломат и девочка-педагог, оба со знанием пары иностранных языков. Готовые молодые специалисты для работы за рубежом.

Самонадеянно решил поступать на факультет французского языка, рассудив, что в МГЛУ с более редким французским пробиться легче, чем с английским, и конкурс на педагогическом факультете должен быть меньше, чем на переводческом.

В обоих своих чрезмерно наивных предположениях жесточайшим образом ошибся. Во-первых, поступал вместе с девочками, которые являлись выпускницами лучших французских спецшкол Москвы и области и изучали язык со второго класса. Мои имевшиеся в активе два доблестных семестра в индийском университете явно не дотягивали до их уровня, хотя осознание сего факта дошло до меня далеко не сразу.

Во-вторых, конкурс оказался значительно выше именно на педагогическое отделение и в тот год был просто сумасшедшим, а набор на дневное отделение – всего 25 человек. Единственное, с чем угадал, это неоспоримое преимущество гендерного характера: мальчики на факультете французского языка были большой редкостью и даже экзотикой. В тот момент лишь один учился на четвертом курсе, а двое, включая меня, поступали.

Я прибыл в Москву лишь за пару месяцев до вступительных экзаменов. Предстояло срочно найти репетиторов, которые согласились бы за меня взяться, натаскать за столь короткий срок и гарантировать хоть какой-то результат. С трудом, через подружку моей тёти, которая сама учительствовала, уговорили троих преподавателей: по французскому, русскому и истории. Занятия проходили каждый день, ночами зубрил материал, а мотаться приходилось на метро в разные концы города. Это, наверное, стало самым стрессовым моментом, ведь за четыре года в Индии я отвык от ритма большого города и довольно натужно, особенно на фоне постоянного недосыпа от зубрёжки, переносил подобные перемещения в пространстве.

Довольно обескураживающими оказались и первые озвученные репетиторами вердикты: мальчик неплохой, только ссытся и глухой только уровень знаний не соответствует высоким критериям претендента на место в благословенном МГЛУ.

Мой французский, как выяснилось, не только откровенно отставал от программы спецшколы (что, если честно, не стало столь уж убийственным откровением), но и на слух звучал чудовищно, отдавая всей палитрой последствий индийского и квебекского влияний.

Историю за год, прошедший после окончания школы, я основательно подзабыл (возможно, вообще до такой степени и не знал), однако основные исторические вехи страны, хотя и натужно, но худо-бедно озвучивал.

Написание заковыристых диктантов на русском априори мало кому давалось легко, поэтому мой случай оказался печальным, однако не самым безнадёжным.

Короче, клиент был скорее жив, чем мёртв. Стоило побороться за бюджетное место под солнцем российского высшего образования.

Ни один из преподавателей никаких обещаний не давал, они лишь горестно вздыхали при виде моих потуг. Тем не менее, никто от меня не отказался, исправно брали деньги и на совесть отрабатывали их, усиленно вдалбливая в мою посттропикозную голову всё, что можно было в неё вложить за столь короткий период. Свойственные мне зачатки ума и сообразительности начали приносить первые скромные плоды: по прошествии некоторого времени в глазах репетиторов стали проскакивать признаки если не удовлетворения, то надежды на более-мене благополучный исход казавшегося безнадёжным предприятия. Я усиленно набирал лексику и подтягивал грамматику, перестал путаться в исторических датах и российских царях, начал писать диктанты не на «кол», а на стабильную «тройку».