Аня слушала ее как зачарованная, не в силах перебить или что-нибудь спросить. Поняв, что рассказ закончен, она решилась задать давно мучивший ее вопрос: – А разве он не женат? – потом испугавшись своей нетактичности, быстро добавила: – Просто я видела его в семейном общежитии и решила, что он живет там с семьей.

– Нет, у него своя квартира в поселке, но в общежитии он частый гость, – печально улыбнулась Вера Николаевна. – Видно такая судьба – быть в почете у женщин. Ни одна еще наверное не устояла, но ни одна его и не зацепила. Марина вон даже после развода с мужем решила ради Кости в части остаться, три года вокруг него вьется, а он только в гости заходит.

– Марина – это продавщица в местном магазине? – с напускным безразличием поинтересовалась Аня.

– В магазине работает Лена, молодая, глупая, влюбленная во всех офицеров сразу. А Марина – врач нашей части, красивая женщина. Приехала сюда с мужем четыре года назад, ну и влюбилась сразу же и без памяти. Константин, конечно, избегал отношений с ней пока она была замужем, но та поступилась всем ради него: семью свою разрушила, чуть мужу карьеру не загубила. Хорошо, что Николай Павлович, чтобы не афишировать скандал, замял все быстро и выхлопотал для парня перевод.

– Санта-Барбара просто какая-то!

– А ты думала, у нас тут только война? Еще какие страсти бывают, Санта-Барбаре и не снилось! – глядя на часы, развеселилась Вера Николаевна. – Ну что идем домой?

– Вы идите, Вера Николаевна, а я еще посижу, подготовлю приказы, раз уж Альбине Исмаиловне обещала.

Когда ее «напарница» покинула кабинет, Аня вставила в компьютер дискету, любезно оставленную кадровиком, и принялась печатать приказы и представления. Через полчаса она взяла в руки последнюю папку, это было личное дело Константина. Листая страницы, Аня уверяла себя, что ничего предосудительного в ее любопытстве нет. Константин Владимирович Зверев, тридцать семь лет, бывший командир группы, затем отряда специального назначения разведывательного полка, командир батальона… Оставив на потом изучение карьерных ступеней майора Зверева, она вернулась к первой странице. Даже с бездушной фотографии его взгляд гипнотизировал ее и манил. Аня тяжело перевела дыхание и продолжила. Не женат, детей нет, прошел обе чеченские войны, Грузино-Абхазский конфликт, Дагестан, участвовал во многих контроперациях в России и за ее пределами. Это был сумасшедший послужной список: награды, благодарности, отличия! Действительно Настоящий солдат, истинный герой своей Отчизны! «Герой… и бабник!» – с чувством подумала она и закрыла папку. «Завтра подготовлю документы, ничего с ним не случится». Это была ее маленькая месть.

Конец недели прошел в активной передаче дел Альбиной Исмаиловной. Эта не собиралась пускать все на самотек, и уж точно никому бы этого не позволила. Надавав подробнейших инструкций, вплоть до того на каких местах должны лежать папки, она с облегчением отметила про себя, что в ответственности Ани можно не сомневаться, и со спокойным сердцем отбыла восвояси.

Шла вторая неделя службы в части Николая Павловича, и все чаще Аня возвращалась к мысли, что больше разговор с мамой откладывать нельзя. Собравшись с духом в один из выходных дней, она направилась в город в ближайший парк, если несколько аллеек и потрепанную беседку можно было так назвать, подальше от общежития и части, чтобы никто не смог ее отвлечь. Зайдя в магазин, она запаслась бутылочкой с водой, так как разговор предстоял тяжелый и долгий. Аня часто так поступала, когда нужно было принять важное решение и собраться с мыслями. Как говорится, нигде не чувствуешь себя так одиноко, как в толпе людей. Набирая номер, она уже набросала себе приблизительный ход разговора, но все пошло наперекосяк. После двадцати минут слез, уговоров, обвинений и обоюдных признаний в любви, разговор был закончен. Произошло то, чего Аня опасалась больше всего: мама не одобрила ее решение и категорически отказывалась принять его. С тяжелым сердцем и обливаясь слезами, девушка повесила трубку и печально выдохнула. Стояла прекрасная погода, в парке, граничившим с отделением почты, буйно распускалась зелень. Прямо за ним вырисовывались цепи Кавказских гор, а чуть поодаль в синеве небес предательски чернела туча, но Аня ее не заметила. Погруженная в свои грустные мысли, она брела по тропинке парка. Вдруг где-то сзади она услышала свист и слова, произнесенные с акцентом: «Эй, красавица, в нашем городе нельзя грустить. Давай мы тебя развеселим!» В мгновение ока ее догнала группа парней кавказской национальности. Они широко улыбались и перекидывались шутками на своем языке. Неожиданно совсем близко сверкнула молния и прозвучал раскатистый гром. Оглядевшись в поисках убежища, Аня с ужасом обнаружила, что парк опустел. Очевидно, что местные жители лучше ее ориентируются в особенностях кавказской погоды. Начал моросить дождь и девушка решила направиться к выходу из парка, вспомнив про отделение почты неподалеку. Развернувшись на каблуках, она поняла, что путь к выходу ей перекрыт все той же группой парней. Это ее разозлило окончательно и, быстро достав из сумочки газовый баллончик, она в ярости крикнула: «Ну, кто первый повеселиться?» Ее громкий крик и последовавший за ним смех чеченцев долетел до молодого офицера, спасающегося от грозы в парковой беседке. Парень быстрыми шагами направился к Ане. Встав между ней и чеченцами, он с вызовом посмотрел на последних.