В середине недели в кабинет в свойственной ей стремительной манере ворвалась Альбина Исмаиловна и с заговорщическим видом затараторила: – Анюта! Хорошо, что я застала тебя на месте. Понимаешь, – прямолинейно начала она, – я не была в отпуске уже больше года. А тут дочке путевку на море дали. Я внуков год не видела. Вот мы и решили с Верочкой, что пока она еще здесь, ты можешь заменить меня в кадрах на пару недель. Ты девочка умная, со всем справляешься, там для тебя не будет ничего сложного. Если что Вера всегда на подхвате.

Вопроса согласна Аня или нет не последовало. Похоже, что они с Верочкой действительно уже все за нее решили.

– Ну, тогда я пишу заявление. Николаю Палычу все объясню, он будет не против. Спасибо тебе огромное! – выпалила она, с чувством пожимая Ане руку, и также молниеносно покидая кабинет.

«А скучно здесь действительно не будет!» – подумала Аня. Работы кадровика она не боялась, на предыдущем месте ей часто приходилось заменять свою коллегу, которая с завидным постоянством удалялась на больничный с маленьким ребенком.

Через несколько минут зазвонил телефон.

– Аня, зайди к Николаю Павловичу! – услышала она в трубке голос Ольги Викторовны.

«Вот фурия! Уже и у Палыча побывала. Не женщина, а танк!» – мелькнуло в голове у Ани.

Николай Палыч явно был чем-то расстроен, но виду не подавал. Передав Ане заявление Альбины Исмаиловны, он кашлянул.

– Ну что? Отпустим ее?

– А у нас есть другие варианты? – Человек в отпуске год не был. И Вера Николаевна еще здесь. Справимся, Николай Палыч! – с улыбкой добавила девушка. Ей хотелось расспросить его о причинах его расстройства, но она не осмелилась. В последние дни до Ани долетали слухи о неудачных вылазках наших и срыве давно готовящейся контртеррористической операции.

Вернувшись в кабинет, она обнаружила двоих подруг что-то бурно обсуждающих.

– Да все у меня готово! – уверяла Альбина Исмаиловна. – Ей останется только приказы подготовить. А вот и она… – обрадовалась женщина, увидев на пороге Аню. – Значит, Анечка, вот здесь трудовые книжки и личные дела. Как обычно ко Дню пограничника несколько грамот и два звания. С ними, наверное, не успею разобраться. Сможешь подготовить сегодня без меня? А я завтра все проверю. Ну, я побежала. Завтра жду тебя в кадрах, – все это она успела уложить в полминуты, быстро надевая пиджак и хватая сумку.

Уже в дверях она резко затормозила: – Еще раз огромное тебе спасибо. Ты – моя спасительница!

– Действительно спасибо тебе, Анюта, – повторила Вера Николаевна. – Это такое счастье встреча с детьми, с внуками! – в голосе ее слышалась неподдельная печаль.

Аня собрала папки, оставленные Альбиной Исмаиловной на столе, и переложила на тумбочку. На самом верху оказалось одно из личных дел. Вера Николаевна взяла его в руки.

– Вот уж кто действительно заслуживает всех наград на свете! – с чувством произнесла она.

«Зверев Константин Владимирович» – прочитала Аня наклейку. Константин! Она быстро взяла дело и открыла его. После описи документов шла анкета с фотографией владельца. На нее со своей неизменной усмешкой во взгляде смотрел ОН!

– И за что же вы его хотите так облагодетельствовать, Вера Николаевна? – дерзко поинтересовалась Аня.

– Мое отношение к нему всегда останется неизменным, чтобы там не говорили другие. После того, что он для меня сделал, я ему до конца своих дней обязана.

Заметив ее отрешенный взгляд, Аня поняла, что любая реплика здесь будет неуместной. И подождав минуту, видимо собираясь с мыслями, Вера Николаевна начала свой грустный рассказ.

– В девяносто седьмом они вместе с моим мужем участвовали в «зачистке» одного села, а попали в качественно спланированную засаду. Их окружили и открыли шквальный огонь. Многие погибли на месте. Витю тоже серьезно ранили, и если бы не Костя, то добили бы там же. Константин на своих руках вытащил его из-под обстрела, получив при этом сквозное ранение, потом еще долго отбивался с остатками наших ребят, пока не подоспело подкрепление. Я тогда была на пятом месяце беременности. Витя очень хотел второго ребенка, мальчика. Я не могла выносить несколько лет, четыре выкидыша, и вдруг такое счастье. В общем, после всего пережитого и нескольких перенесенных Витей тяжелых операций, я потеряла ребенка. Да, и сама чуть на тот свет не отправилась. Когда муж пошел на поправку, несмотря на уговоры наших родственников, мы решили остаться в этой части. Так и дослужились до пенсии. Теперь пора и честь знать, два месяца осталось. Вот передам тебе все дела и к дочке в Тулу, – закончила Вера Николаевна уже более спокойным голосом. – Так что Константин для меня, – снова беря в руки его личное дело, продолжила она, – можно сказать Ангел-Хранитель! Всегда, когда в церковь иду, свечку за его здоровье ставлю и молюсь, чтобы не один на свете остался. Ему семья нужна, но кто же решится на судьбу жены военного. Тем более такого солдата как он. Он как будто родился на войне, всегда там, где стреляют, первым на передовой. Сколько молоденьких солдат от смерти уберег, не кидая их необстрелянных в бой, как пушечное мясо. Но и спуску им не дает, не зря, наверное, от них прозвище «Зверь» получил.