– Боже мой, это просто какая-то эпидемия, – говорила она, вы- тирая платком слёзы.

Я только молча кивнула. Странно, но у всех ребят был похожий диагноз. И уже эти мысли наводили на один единственный вывод, который тогда был в моей голове. Всё было просто, но мы держа- лись, как могли. Вдруг Соня толкнула меня в бок.

– Смотри, там стоит Алекс и с ним ещё какие-то люди!

Когда я повернула голову, то поодаль от остальных увидела Алек- са. С ним стояли ещё несколько молодых людей, которых раньше мы не встречали.

– Как думаешь, кто это с ним? – шёпотом спросила я у Сони. Она пожала плечами:

– Не знаю. Ни разу их не видела. Интересно другое – почему они стоят так далеко? Вроде бы он помог ей. Мне казалось, он будет ближе всех.

– Слушай, это хорошая возможность проследить за ним. Соня повернулась в мою сторону:

– Ты что, мы договаривались проследить только за ним одним, а он тут не один. Тем более мы не знаем кто они.

Я настаивала:

– Да ты что, это хорошая возможность, не отказывайся. Давай же выясним всё, наконец. А эти люди, которые стоят рядом, наверняка его знакомые, и мне кажется, они из одной шайки.

– Откуда знаешь?

– Это же очевидно! Ну, что? – повторила я. Вдруг выражение лица Сони изменилось:

– Ты права. Надо расставить все точки над «i» и выяснить, на- конец, кто это!

– Слушай, ты прямо как настоящий патриот сейчас… – с эти- ми словами я улыбнулась, что очень удивило окружающих. Надо было выходить как-то из создавшей ситуации. Я выхватила из рук Сони платок и, скорчив гримасу, стала делать вид, что плачу. Окружающие с пониманием посмотрели на меня и отвернулись. Соня схватила меня за руку и отвела в сторону. Я со слезами по- смотрела на неё.

– Тебе бы в театральный поступать, чайка мхатовская… – она улыбнулась, но не привлекая внимания. Я заметила, как Алекс и все его товарищи с удивлением смотрели в нашу сторону.

Когда похороны закончились, все стали расходиться. Мы подошли к маме Лейлы и, ещё раз выразив соболезнования её семье, сделали вид, что ушли. Сами же спрятались за большой каменной статуей и стали наблюдать. Спустя полчаса, кроме Алекса и его «друзей», все наконец-то разошлись. Они стояли и чего-то ждали.

– Слушай, чего они ждут? – спросила шёпотом Соня.

– Не знаю, может быть прощаются с ней…. Странно, конечно.

– Кстати, а что ты сказала маме насчет того, куда пошла?

– Я сказала, что после похорон родители Лейлы попросили нас остаться переночевать у них.

– Это конечно глупая отмазка, но я сказала то же самое, – улыб- нулась Соня.

– И ты думаешь, она поверила?

– Если она позвонит твоей, по крайней мере, она скажет то же самое, – я улыбнулась.

Соня улыбнулась в ответ и сказала:

– Будем надеяться. Прошёл ещё час.

– Слушай, сколько времени? – спросила я у Сони. Она посмотрела на часы и проговорила:

– Десять.

– Я уже начинаю замерзать! Когда они уже пойдут?

– Я тоже замёрзла, особенно ноги. Давай сделаем так: ждём ещё двадцать минут, и если ничего не происходит, уходим домой, лад- но?! – с этими словами Соня вопросительно посмотрела на меня.

Я согласилась. Сидели тихо, по крайней мере, нам так казалось. Мы нашли такое место, откуда нас самих было не видно, а то,

что происходило там, было как на ладони.

Вдруг Соня толкнула меня в бок и с удивлением спросила:

– А как думаешь, зомби существуют?

Я посмотрела на неё, а потом на могилы, рядом с которыми сто- яли эти ребята. То, что нам пришлось увидеть, привело нас в такой шок, что по сравнению с этим самый страшный фильм ужасов ка- зался просто детскими съёмками.

– Что они делают? – с испугом спросила меня Соня.