После того, как раздался первый взрыв, время словно замирает. Звук мощной ударной волны достигает станции метро, но глубоко под землёй он приглушён, словно кто-то поставил невидимый барьер – это толща земли в сотню метров принимает на себя разрушительную энергию, превращая её лишь в глухой хлопок. Однако дрожь земли, которая следует перед этим звуком, заставляет всех почувствовать мощь удара. Платформа содрогается, бетонные стены дрожат, свет гаснет.

На миг пространство тонет в кромешной тьме, и всем кажется, что это мгновение тянется бесконечно. Но вскоре загорается аварийное освещение, заливая станцию бледным, неуютным светом. Видно, что эскалаторы больше не работают, но люди ещё продолжают торопливо спускаться вниз, иногда они оглядываются, смотрят куда-то вверх, туда, где скрываются ступени, а там уже никого нет, потому что автоматика привела в действие мощные железобетонные ворота, разрезавшие жизни людей на «до» и «после».

Визг детей режет уши, взрослые кричат и вслух проклинают свою беспомощность. Паника нарастает, словно волна, от которой невозможно укрыться. Это был первый удар. Но никто не сомневается – за ним последует второй, третий…

Новые взрывы сотрясают землю. Страшный гул, словно раскаты грома, доносится отовсюду. И вдруг совсем близко раздаётся грохот, он такой мощный, что на миг заглушает крики детей и ропот толпы, собравшейся на платформе. Кто-то громко восклицает:

– Вход в метро завален! На него обрушились соседние дома!

Эти слова, словно искра, пронеслись сквозь сознание собравшихся здесь нескольких тысяч человек, заставляя многих оцепенеть. Взгляд людей невольно устремляется в сторону тоннеля, словно пытаясь увидеть, что происходит там, за пределами убежища. Но вместо паники вдруг слышится громкий, почти весёлый голос:

– Да и слава богу! Зато теперь сюда не проникнет радиация!

На несколько долгих секунд наступает напряжённая тишина. Только плач детей, прерываемый редкими всхлипываниями, остаётся единственным звуком, от которого невозможно укрыться. Взрослые стоят молча, осмысливая услышанное. Многие из них решают для себя важный вопрос – так ли это хорошо, что вход в метро завален обломками зданий, а может быть, наоборот, это очень плохо? И вот снова начал нарастать шум голосов – это каждый пытается погромче высказать своё мнение по данному поводу.

– Безопаснее стало, кто бы что ни говорил! – настаивает один мужчина, пытаясь всех перекричать.

– А если нас завалит окончательно? А воздух? Как мы тут будем выживать без воздуха?! – слышится женский голос.

Люди начинают спорить, кто-то говорит громче, кто-то пытается перекричать соседей. Постепенно гул от голосов перерастает в настоящую какофонию звуков.

И в этот момент многие обратили внимание на то, что мобильная связь перестала работать. Люди нажимают кнопки гаджетов в тщетной попытке дозвониться до своих родственников и друзей, оставшихся где-то там, на поверхности земли. Но экраны этих электронных устройств лишь равнодушно показывают отсутствие сети. Кто-то вслух выражает надежду, что его близкие успели укрыться в подобных убежищах. Но большинство стоят молча, их лица застывают в болезненной смеси отчаяния и смирения. В каждом взгляде виден страх перед неизвестностью. Несколько тысяч человек остались в неведении о своём самом ближайшем, а тем более отдалённом будущем.

– Нас обязательно найдут и спасут! – неожиданно раздаётся голос пожилой женщины. Она говорит твёрдо, с удивительным спокойствием, словно желая ободрить всех вокруг.

– Ты бы лучше помолчала, дура! – из толпы звучит резкий, полный агрессии голос другой женщины. – Без тебя тошно!