– Ваш отец всегда будет рядом с вами. Он всегда любил и заботился о вас и это останется неизменным, – я озвучила мысли души.

– Спасибо, вам за тёплые слова, он у нас лучший мужчина на Земле, – женщина очень нежно погладила отца по редким седым волосам.

– Прошу прощения за беспокойство, но не подскажите, как часто мой коллега приходил к вашему отцу?

Мне надо было узнать о волонтёре оперативно, не затягивая разговор с живыми, чтобы своей аурой не нанести им вред. Человек в подавленных чувствах был особо уязвим перед жнецом, соприкосновение с нами могло ещё сильнее углубить их печаль и боль.

– Он обычно бывает здесь по четвергам, – сдерживая слёзы ответила женщина.

– Благодарю, а то он у нас неуловимый, руководство попросило меня согласовать с ним новый график посещений. Не будем вас более отвлекать, мы пойдём, скорейшего выздоровления вашему отцу.

– Спасибо, до свидания.

Я посмотрела на душу, которая по-прежнему трепетно обнимала свою дочь и оставила их наедине. Уговаривать, при смертных свидетелях, душу перейти Завесу сейчас было бы плохой идеей, тут было недалеко до психиатрического отделения.

Вышла из корпуса я с тяжёлым сердцем. Дмитрия отвлёк телефонный звонок, и он отошёл в сторону. Сев под раскидистым дубом, я откинулась на спинку скамейки, слегка сползая вниз, закрыла глаза и подставила лицо настырным солнечным лучам. Как вдруг, пробивающийся через закрытые веки, свет померк. Я уловила знакомый аромат табака, зелёного яблока и базилика.

– Ты загораживаешь мне свет.

– Тебя не это тревожит, – утвердительно сказал Дмитрий.

– Давно ты в телепаты заделался? – ответила я.

– У тебя всё на лице читается.

– Я, что такая предсказуемая?

Дмитрий сел рядом. Я повернула только голову в его сторону и открыла глаза, – ты близок со своими родителями?

– Теперь ты решила стать моим психоаналитиком?

– Упаси меня Создатель капаться в твоей голове. Меня просто приятно удивила дочь клиента, она борется за его возвращение до последнего – это такая редкость в нашу эпоху потребления.

«Жаль это бесполезно»– подумала я, но не сказала вслух.

– Если не за семью бороться, то за кого тогда? – без доли иронии спросил Дмитрий.

– Ты прав, только это и стоит того, чтобы стоять до конца.

Я окунулась в воспоминания своей земной жизни.

Я всегда была папиной дочкой. Мы могли часами обсуждать всё на свете: от кино, книг, политики, устройства мира до банального- моих ухажёров и какие серёжки я себе прикупила.

И это оставалось неизменным на протяжении всей нашей жизни.

Будучи совсем маленькой, папа начал прививать мне чувство прекрасного и практически каждые выходные мы ходили в музеи, театры, книжные магазины. Так мы могли проходить по городу по семь-девять часов. Заходили перекусить в нашу любимую пышечную или чуть дальше по улице в пирожковую. Брали кофе с молоком и пирожки с яблоками или только, что приготовленные пышные ватрушки. А когда мои маленькие ножки уставали, я цеплялась подобно коале за папину ногу и каталась на ней. Папа был в моей жизни первым и самым важным мужчиной.

Из упоительного прошлого в сегодняшний день меня возвращал пристальный взгляд демонюки. Умеет же он прервать сладкие моменты.

– Ты сможешь найти этого «доктора»? – спросила я.

– А ты разве, не знаешь кто он?

– Нет, я знаю о нём не больше того, что вчера рассказала тебе.

– Это будет тебе дорого стоить.

– Назови сумму.

– А кто сказал о деньгах?

– Тогда чего ты хочешь?

Дмитрий, склонился, чтобы наши глаза были на одном уровне, – Виктор на днях устраивает вечеринку и требует твоего присутствия.

– Прям требует? И с чего вдруг?

– Можешь приходить с Михаилом.