Дарья души не чаяла во внучке, которую сама и вырастила.

– Да хранит тебя Господь, милая. Где ж твоих отца и мать носит по свету?– бормотала пожилая женщина, которой было лет шестьдесят с небольшим.

Темноволосая Дина, была очень похожа на отца, которого недолюбливала Дарья Ивановна за то, что он сбил с пути её, такую послушную, дочь. Она постоянно говорила, что Бог видимо хочет, чтобы она не забывала о нём, раз подарил ей внучку, копию своего отца. Высокая и стройная, с большими, карими глазами, девушка была симпатичная, но красивой её назвать было трудно, красота была строгая и холодная, что ли… Лицо очень серьёзное, длинные, прямые волосы, которые она просто закалывала сзади, чтобы не мешали ей работать, а выходя за пределы колонии, она их распускала по плечам. Одевалась Дина скромно, не выделяясь среди прочих девушек посёлка, о ней даже не сплетничали, парней у неё не было, к таким как она, парни и подходить боялись, хотя ей и было так же, как Сергею, едва исполнилось восемнадцать.

А тут Дина безнадёжно влюбилась. Все мысли были о Сергее, они были такие непохожие, он, со своей нежной, как у девушки, кожей лица, голубыми глазами, но с суровым, не по годам, усталым взглядом.  Лишь высокий рост и крепкое телосложение, не позволяли никому говорить о нём ничего дурного.

Дина и на русскую не была похожа. С тёмными волосами, чёрными, дугой бровями и большими карими глазами. Было в ней что-то дерзкое, надменное, что ли. Только перед Сергеем она робела, в нём ей нравилось всё и когда он крепко спал, она могла часами смотреть на него. Евгений Николаевич сказал, что Сергей идёт на поправку, но рана довольно тяжёлая, поэтому ещё пару недель придётся полежать. Дина была этому рада, хотя уже задумывалась, как же она сможет видеться с ним, когда он вернётся в барак?

– Дина? Ты что, сегодня тоже не идёшь домой? – снимая белый халат и собираясь уходить, спросил Евгений Николаевич.

– Да, я бабушке сказала, что и сегодня останусь на дежурство, Евгений Николаевич, смущаясь пристального взгляда своего врача, ответила Дина.

– Ты соображаешь, что делаешь? Он же заключённый, осуждённый на восемнадцать лет за жестокое убийство! Это ты понимаешь? – уводя девушку в коридор, крепко держа за локоть, сказал Евгений Николаевич.

– Не верю я, что он мог убить. Вы глаза его видели, Евгений Николаевич? Не могу поверить и всё. Не похож он на тех, которые сюда захаживали, не похож на убийцу! – твёрдо заявила Дина.

– Моё дело предупредить тебя, несмышлённую. Молодая ты ещё, жизни не знаешь. Ладно, меня жена ждёт, в кино хотели с ней сходить. Обижается, что не ходим никуда. Гляди в оба, разум-то не теряй… – сказал Евгений Николаевич и тут же ушёл.

Дина принесла из дома поесть, бабушка пирожков пожарила, картошки с яйцами, посыпав зелёным луком… девушка старалась приносить вкусненькое для Сергея, зная, как кормят в колонии. В проходной, на КПП, девушку хорошо знали, относились к ней с уважением, слишком серьёзная она была и не позволяла иного отношения к себе. А заключённые знали, что вольности обойдутся им слишком дорого.

– Серёжа? Я поесть принесла, пирожки с капустой… не знаю, любишь ли ты… – взгляд его голубых глаз подавлял её и смущал.

– Спасибо! Конечно люблю! Где меня ещё угостят пирожками с капустой? – полушутя, ответил Сергей, взяв из рук девушки ещё теплый пирожок и с аппетитом откусывая его.

– Может расскажешь, что с тобой случилось? Как ты оказался здесь? Ведь… не твоё это место, Серёжа, – решилась спросить Дина, присев рядом с кроватью парня.

Сергей аж есть перестал, хотя вкус пирожка напомнил ему дом. Взгляд его потускнел, он опустил голову.