Полина и так эти два месяца потихоньку собирала посылку для сына. Соседка сказала ей, что в тюрьме нужны чай и сигареты, хотя Полина и возразила ей, сказав, что сын её не курит.

– А и не надо! Будет на продукты менять. Ещё сладости и сало, но рассчитывай, сколько посылка идти будет. Много соли посыпь, соль тоже там пригодится, – посоветовала соседка, у которой племянник тоже сидел уже два года.

Полина знала, что больше десяти килограмм, посылку на почте не примут.  Через пару дней, вместе с мужем, она поехала на почту, аккуратно завернув всё, что приготовила.

Сергей, вместе с другими заключёнными, прошёл на место работы, в огромный барак, переоборудованный под пилораму, куда привозили срубленные деревья, а заключённые, по данным размерам, пилили их на доски. Но работали не все, были и такие, которые имели некие привилегии, чтобы не выходить на работу. Целыми днями, они просиживали в бараке рядом с положенцем, которым, вот уже лет пятнадцать, был Бешеный, исполняя его приказы. Они играли в карты, шашки и домино. Были и такие, которые чинили обувь, шили порванную одежду, были люди, так называемые, третьей ступени, те стирали и мыли полы, их называли Шныри. Таких и за людей не считали, они не перечили, лишь исполняя то, что говорили люди, близкие Бешеному, правда, им бросали махорку, как кость собаке, или кусочек хлеба.

А что перечить? Брошенный неверно и не туда взгляд, мог означать суровое наказание и никто не мог вмешиваться, когда по настроению, избивали человека, просто потому, что тот переспросил чего-то или, будто бы, не так посмотрел.

Сергей с такими правилами мириться не желал. Прошло два месяца, вроде всё поутихло, Сергей жил жизнью, которой жили многие заключённые. К пилораме его не допускали, он складывал доски и переносил их в отдельное место, откуда потом их грузили в спецмашины и забирали к месту назначения. Ну а вечером, не привыкший к тяжёлому труду, Сергей, после так называемого ужина, просто падал от усталости. Седой потихоньку отошёл от него и кажется Сергей, который отличался от других даже внешне, среди бритых наголо мужчин, остался совсем один.

Но парень заметил одного мужика, лет под шестьдесят, не похожего на других, он был словно неприкаянный, с глупым выражением лица. Но иногда лицо его менялось и словно озарялось, лишь ему ведомыми мыслями. И этот мужик тоже заметил, что Сергей не похож на других. Мужчину часто отталкивали и кричали, чтобы не путался под ногами и тот молча, глупо улыбаясь, отходил в сторону.

– Кто этот человек, Седой? Почему он держится особняком от всех? – как-то спросил Сергей у Седого.

– Ааа… он полоумный, это Монте-Кристо, бля… Вначале твердил, что он очень богат, говорил, как выйдет отсюда, купит остров в океане, – засмеялся Седой, полулёжа на нарах.

– Поэтому его Монте-Кристо называют? – произнёс Сергей, оглядываясь на мужчину.

– Точняк, у него крыша съехала, когда его головой о бетонный пол били. А сейчас он умирает, рак у него. Похудел, бедняга, а помню лет десять назад, когда я тут чалился за грабёж, он был полным и здоровым. Не обращай на него внимания, он ходячий труп, хорошо не заразный, скоро в ящик сыграет, – сказал Седой.

Сергей удивился, Седой говорил, словно о животном, а не о живом человеке. А утром, когда выйдя из столовой, Сергей вместе с остальными пошёл к пилораме, Монте-Кристо из-за барака поманил его пальцем. Сергей оглянулся, думая, что он зовёт не его. Потом, тыча себя в грудь, прошептал:

– Меня?

Монте-Кристо, глупо улыбаясь, кивнул головой. Он на работу не ходил, словно божий одуванчик, жил сам по себе. Все знали, ему осталось немного, поэтому и трогать, и задирать перестали. Оглядываясь по сторонам, Сергей пошёл за барак, куда тут же ушёл Монте-Кристо.