Еще целое семейство львов, расположенное на ней, служило украшением подсвечникам и чернильному прибору. У противоположной стены пара таких же красавцев-львов держала на весу черный кожаный диван. И еще одна пара бронзовых «царей» поддерживала кресла, стоящие напротив него. Павел осмотрелся вокруг. Вдоль двух других стен тянулись, застекленные книжные полки.

Кроме львов, восточную роскошь кабинета подчеркивала стена за диваном. Задрапированная персидским ковром, она вся была увешена холодным оружием. Алебарда, копье и двуручный меч, звездой скрестились в центре. Слева от них расположились европейские мечи, палаши и шпаги, а правую сторону ковра занимали сабли, ятаганы и кинжалы, работы восточных мастеров. По краям ковра, обрамлением всей композиции, послужили различные щиты и топоры.

– Коллекция – достойная родового замка воина, – заметил с восхищением гость, с неподдельным интересом разглядывая оружие.

Ответ Алика его озадачил:

– Да, многое из него и перевезли… А скажи, ничего, если пить будем из рюмок? – и как бы извиняясь, добавил. – Вся посуда на кухне…

Павел повернулся к столу и задумчиво оглядел хозяина дома. Невысокий, полноватый, с улыбкой до ушей человек, суетливо разливающий по водочным рюмкам коньяк, никак не вязался у него в голове с типичным образом представителя древнего воинствующего рода, владельца замка.

Подумав, что это возможно, по линии жены, гость немного успокоился. Но Алик, как будто, прочитав его мысли, вновь подлил масла в огонь:

– Давай выпьем за сарацин, так называли моих предков. Великие были воины.

Совсем опешивший, Павел молча осушил свою рюмку до дна. Он сейчас подумал про свой сон. Сон, из-за которого, собственно все и началось!

– Мужчин, прямо так и тянет к оружию.

На пороге мелькнула девичья тень, и уже издалека донеслось:

– Папа, я накрыла в столовой! Приглашай гостя. У меня индейка горит…

Столовая, куда пригласила дочка хозяина, находилась по соседству с кабинетом. Это было внушительных размеров помещение, судя по хорошо сохранившемуся убранству, ранее оно предназначалось для торжественных приемов. Здесь легко можно было себе представить, с десяток пар кружащихся в вихре вальса или мазурки, ну или еще какого-нибудь модного в те времена танца.

Стол располагался у дальнего окна, выходящего в сад. Он был сервированный на троих, но вмещал такое количество блюд, что обещанная девушкой индейка здесь явно была бы лишней. На немой вопрос в глазах Павла, Алик развел руками и, покивал головой.

– Знаю-знаю, здесь так не принято. Ну, никак не могу отвыкнуть. А вдруг кто придет, праздник все-таки! – и со словами: «Располагайся, я скоро», – потомок сарацин, исчез за дверью.

Разглядывая «столовую», гость подошел к большому старинному камину, отделанному расписными изразцами. Этот исполин наверняка помнил еще те времена, когда он был здесь единственным источником тепла, и всегда собирал вокруг себя много желающих погреться или просто полюбоваться огнем.

Также как и тогда, жарко горящие поленья в нем

готовы были делиться своим теплом и светом со всеми стоящими рядом с ним. Павел на себе ощутил, как изнутри он наполняется теплом и покоем. Сухая древесина

изредка, с треском извергала потоки искр, похожих на

салют. С той лишь разницей, что в камине они не падали, а кружась над огнем, поднимались все выше, и выше. Так уютно он нигде себя чувствовал, разве что дома. У себя дома. Как давно это было. Где сейчас его дом…?

– Вот-вот, смотрите! Прямо маленький салют!

Гость, засмотревшись на огонь, даже не заметил подошедшей к камину молодой хозяйки дома.