– Слежу, – чуть помедлив, подтвердила она.

Мы немного помолчали, найдя предлог в виде прилипших к одежде пушинок, чтобы не продолжать зашедший в скользкие сели разговор.

– А у меня завтра день рождения, – решив сменить тему, выпалила она, с азартом шпица уставившись на меня словно на резиновый мячик. – И вы, дорогой мой князь, приглашены. И даже не смейте отпираться, иначе я очень на вас обижусь.

– Начало в шесть вечера, квартира шестнадцать, третий этаж, – выпалила она на одном дыхании и, резко развернувшись на каблуках, ринулась в сторону незаметной железной калитки уютного придомового палисада, опоясывающего небольшой трёхэтажный кирпичный дом, фасадом выходящим на двери моего спортивного клуба.

– Подарков не надо, – распахнув калитку, крикнула она мне и, заходя во двор, уже тише добавила. – Мой подарок – это ты.

Следующий день пронёсся привычно скоро. Подъём, зарядка, завтрак, пробежка до клуба на утреннюю тренировку, поездка в спорт-интернат (пришло время замены борцовок), весёлый обед с приятелями по клубу, обсуждение прикомандированных девиц-гимнасток, прибывших на летние сборы в наш город со всех концов необъятной страны.

Нежданный праздник приближался, и идти на него с пустыми руками не хотелось!

Пошарив по внутренностям шкафчика, я выудил из его сусеков несколько талонов на обед и направился на второй этаж. Осмотревшись в коридоре администрации, юркнул в кабинет заведующей интернатской столовой, и через пять минут я стал богаче на целых пять рублей.

Интернат был организован год назад в старом здании речного училища, перебравшегося наконец в новое, строившееся в течение десяти лет здание. Тренажерный зал и борцовский ковёр сияли новизной и манили «продвинутых» спортсменов к себе, как манит глянцевый леденец оголодавшего на котлетной диете дворового сорванца, и шесть остановок от дома давно не считались для меня преградой. Выделенные для общежития помещения постепенно наполнялись подтянутыми и крепкошеими постояльцами с поломанными ушами (но об этом позже).

Сменив дома рубашку и носки, я протёр недавно добытые мамой по блату чешские туфли. Порывшись по карманам и заначкам, добавил в кошелёк недостающие деньги. Князь к выходу готов. Осталось купить подарок и раздобыть цветы. Выйдя во двор, я в два упора перемахнул через высокий забор на сторону заброшенного детского сада, где, побродив по бурной растительности, нарвал пару сотен ромашек, бережно завернув их в прихваченную из дома газету.

Центральный торговый центр по праву считается одним из самых узнаваемых символов города и шедевром позднего советского модернизма. Цветовое решение фасадов построено на контрасте белых панелей и красного кирпича. Этим кирпичом до сих пор реставрируют стены московского Кремля. Здание реально достойно высших похвал. В алкогольном отделе этого торгового чуда работала знакомая девушка (жившая в соседнем с нашим доме).

– Ириш, привет, – начал я, переступив невысокий порог отдела радости и досуга. – Нужна твоя помощь.

– Ага, снова нужен спирт для протирки деталей в телевизоре? – с незлобивым сарказмом отозвалась она.

– Не угадала, требуется шампанское. Новый год на носу. А я без шампанского.

– Смеёшься? Середина лета… – начала Ирина.

– К чёрту условности! Новый день, новая жизнь, – прервал я её. – Помогай, Хозяйка Медной горы, с меня посильная помощь прекрасной женщине, настоящей красавице в любое удобное для неё время, только заикнись.

Состроив просящее выражение на готовом к игре лице, я тихо добавил:

– Надо Ир, очень надо…

Спустя пять минут я шёл мимо Главпочтамта с двумя газетными свёртками и опустевшим кошельком в кармане, размышляя о том, как буду проходить таможенный родительский контроль в квартире под номером шестнадцать.