Роман на салфетках. Сборник рассказов Максим Смирнов
Иллюстратор Мария Малышева
Корректор Ольга Ермолаева
© Максим Смирнов, 2018
© Мария Малышева, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4490-8250-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие автора
Дорогой читатель! С трепетом и радостью представляю тебе свой первый сборник рассказов. Начну со слов благодарности. Спасибо моей любимой жене Маше за терпение, любовь, поддержку и иллюстрации для обложки – без неё эта книга не появилась бы на свет. Спасибо Денису Драгунскому за бесценные советы и помощь, за его время и участие. Спасибо Майе Кучерской за школу Creative Writing School. И спасибо тебе, мой читатель, за то, что держишь в руках эту книгу! Надеюсь, тебе понравится.
Чашка
– Кофе?
Она радостно кивнула и потянулась в кровати. Он встал, поцеловал её и пошёл на кухню.
Через десять минут аромат сваренного кофе заставил её открыть глаза. Перед ней на подносе стояли две чашки и бутерброды.
– Когда ты успел? – она приятно удивлена.
Он не ответил, подмигнул и придвинул к ней чашку поменьше, со смешным медведем и сердечком.
– Забавная чашка.
– Моя любимая.
– О, тут надпись… «Думай обо мне каждое мгновение».
Она поспешила объяснить:
– Это я сама себе купила. Мишка понравился.
– Сама? С такой надписью и сердечком? Уверена? Может, поклонник? Да ты не переживай, что здесь такого – подумаешь, поклонник чашку подарил.
– Говорю же, нет. Какой поклонник?
– Не знаю, какой. Который хотел, чтобы ты о нём думала.
– Да нет же, говорю, сама купила!
– Ну хорошо, не переживай так. Съешь бутербродик. С сыром или с икрой?
Начала жевать и задумалась. Как же его звали? Коля, кажется. Скромный такой. Всё в кино звал. А она ни разу не пошла, отшила. Сейчас даже не понятно, почему. На прощание мялся и наконец вручил какой-то свёрток: «Вот, возьми, это на память, чтобы вспоминала меня». Как-то тепло стало от чистоты его чувств.
На следующее утро, наливая чай, сказала вполголоса, глядя на чашку:
– Ну, привет, Коля!
Вот ведь негодяй. Добился своего.
Неудачное свидание
На свидании всё пошло не так. Впрочем, я так и думал. Вообще не надо было о нём договариваться! Проклятая вежливость…
Бегу, чертыхаясь, так как проехал нужную станцию, опять зачитавшись. Вбегаю в кафе, вижу её, сидящую спиной, чёрные волосы мягко накрывают плечи. Неуклюже плюхаюсь на стул напротив, по пути толкая официанта, говорю: «Привет», но это не она. Не она! Девушка смотрит на меня с удивлением и интересом. И конечно, тут же крепкий детина толкает меня в бок и уточняет: «Парень, ты не ошибся?»
Я беспомощно оглядываюсь и ловлю наконец её взгляд. Она улыбается – видимо, наблюдала всю сцену.
– Как нога и туфли?
– Всё хорошо. Зря ты это затеял, всё в порядке, не стоило.
Вчера, возвращаясь с работы на метро (на машине не поехал – хотелось дочитать так увлёкшую меня книгу, «Камо грядеши» Сенкевича), отпустил поручень и при резком торможении поезда достаточно чувствительно приложился к стоящей рядом девушке, ещё и ей на ногу наступил. Девушка вздрогнула, мгновение недоумённо смотрела на меня и вдруг заплакала. Я оторопел и начал извиняться:
– Простите, пожалуйста, не удержался. Ну простите! Почему вы плачете?
Она вдруг перестала плакать и воскликнула с вызовом:
– Мне больно!
– Я не хотел (что за детсадовские штампы!).
– А мне-то что! Вы что, не могли держаться получше? Неужели сложно?
А потом, всхлипывая, добавила:
– Вы мне туфли испортили…
Я опешил, и это, видимо, было заметно по моему лицу, потому что всхлипы прекратились. Чувство вины меня ещё мучило (было невыносимо смотреть на плачущую из-за меня девушку), но вдруг возникла обида: я же не специально, чего на меня кричать?! Это было тем более странно, что девушка производила впечатление не скандальной, а в руках держала томик ещё советского издания Тургенева – обратил внимание – люблю старые книги с желтеющими страницами, пахнущими временем. А тут ещё плач – я совсем растерялся.
В общем, она меня простила, мы почти мило улыбнулись друг другу и углубились каждый в свою книгу, крепко держась за поручни, конечно.
Но читать я не мог. Меня вдруг накрыло такое раскаяние, как будто я совершил что-то страшное. Так и стояло перед глазами её заплаканное лицо, благо для того чтобы обновить воспоминание, достаточно было повернуть голову.
– Простите меня ещё раз, – обратился к ней опять я, когда поезд остановился на следующей станции.
– Да ничего.
– Послушайте, как вас зовут?
– Настя.
– А меня Михаил. Можно вас как-нибудь угостить кофе? Мне так неудобно, что я заставил вас плакать.
На её лице появилась настороженность, и она уже начала качать головой, собираясь, видимо, сказать «нет», но тут её взгляд упал на мою книгу. Было видно, что она удивилась, потом задумалась и уже спокойнее сказала:
– Давайте, только я не могу сейчас.
– Может, перейдём на «ты»?
– Давайте… Давай.
Договорились встретиться на следующий день. Засыпалось плохо, её слёзы не давали думать ни о чём другом. Было стыдно и почему-то сладко…
Мы пьём кофе и разговариваем. На улице дождь, и от этого не хочется уходить. И не только от этого. Мне хорошо. Мне очень хорошо! Но это было ненадолго, как выяснилось…
Настя смотрит в телефон и говорит:
– К нам сейчас моя сестра присоединится, ты не против?
– Сестра? Ну ладно…
Через пару минут она заходит, и я теряю дар речи. Это Рита. Мы с ней расстались несколько лет назад. Ну хорошо, не расстались – она меня бросила безо всяких объяснений…
– Привет! О, привет неудачникам!
Я втягиваю голову в плечи – не ожидал такого. Настя не удивлена – видимо, она меня узнала раньше.
– Привет.
Они с минуту шепчутся, Настя сначала качает головой, потом кивает. Они встают, прощаются и уходят.
Настя оборачивается:
– Прости, пожалуйста! Надо идти.
Провожаю их взглядом.
Интернет
На планерке шеф обрадовал всех: теперь он будет отслеживать объем интернет-трафика каждого отдела компании и наказывать самых активных пользователей:
– Мы – транспортная компания, а не интернет-салон, так? Конкретные сайты пока смотреть не буду, не переживайте, – посмеиваясь в усы, успокоил он.
Вручая Петрову распечатку на его финансовый отдел, шеф нахмурил брови:
– Что-то у вас большой этот, как его, трафик. Ты, Петров, разберись там, не порядок.
– Хорошо, Иван Иванович, разберемся.
– Вот и ладно. Завтра доложишь.
Работать больше в этот день Петров не мог. Сидя в своем кабинете, обводил взглядом сквозь стеклянную перегородку своих сотрудников, точнее, в основном сотрудниц и гадал: «Кто же это сидит в интернете? Ну не главбух же, не Лариса Петровна – она и не знает, наверное, как им пользоваться»… Перевёл взгляд на секретаршу: «Леночка? Эта может, конечно, всё время кажется, что она недостаточно загружена, всё хихикает и глазки строит Николаю Ивановичу, второму и последнему мужчине в отделе»…
«Хм, Николай Иванович? Тоже возможно. Как ни подойду к нему, у него всё сайт магазина „Рыболов“ открыт, еле успевает закрыть, заметив моё приближение»… Решено, точно он.
– Николай Иванович, зайди-ка.
Тот немного удивлён, садится напротив на кончик стула:
– Так мы еще не закончили отчёт…
– Да я не об этом. Тут нам сигнал поступил, что наш отдел злоупотребляет…
У Николая Ивановича округлились глаза:
– Так я же завязал! Вот как мы с вами на рыбалке мотор лодочный утопили, больше ни-ни! – оправдывался он.
– Да не этим, это-то я знаю, – отмахнулся Петров и погрустнел: то был ЕГО мотор.
– А чем тогда? – расправил плечи.
– Интернетом. Твоя работа, признавайся?
На лице Николая Ивановича возникло отражение некой внутренней борьбы. Наконец, вздохнув, ответил:
– Так это для вас же!
– Как так? Что для меня?
– Ну интернет. У вас же день рождения на следующей неделе, вот тётки… женщины и пристали: выбери, Иваныч, ты что-нибудь для рыбалки. Вы же рыбалку любите – вот я и ищу…
Петрову стало неловко, его одутловатое лицо покрылось пятнами:
– Да… Прости, Иваныч, не знал я…
– Да ладно…
– Подарок-то выбрал?
Вместе полюбовались новым спиннингом, повздыхали.
Наутро зашел к шефу, покашливая в кулак, опустил голову:
– Иван Иванович, там Григорьев, ну Николай Иванович, накосячил, но он не виноват!
– А кто виноват? – шеф удивлён.
– Получается, я. Точнее, для меня старались, подарок мне на день рождения выбирали…
– Вот оно что! – усы шефа растянулись в улыбке.
– Точно, – подтвердил Петров.
Шеф закурил, посмотрел на него и придвинул ему какие-то бумаги:
– Я тут наших компьютерщиков попросил, мне полную распечатку трафика дали… Так это не Григорьев.
– Да? А кто же?
Шеф выпустил дым и сказал, глядя прямо в глаза и не мигая, так что даже усы замерли:
– Ты.
– Я???
О себе Петров как-то не подумал.
Золушка
Ночной звонок взорвал тишину, и Рита почему-то сразу поняла: что-то случилось.
– Дедушка умер, – коротко сказала тётя Зина.
Вот и всё… Последний родной, близкий человек ушел вслед за родителями, которые погибли в автокатастрофе десять лет назад… И опять сообщила об этом ей та же тётя Зина, дедушкина домработница и сиделка.
На старой дедушкиной даче, куда все приехали после похорон, куда-то исчезли покой и умиротворение, хотя дом, сосны и старый генеральский посёлок у платформы с соответствующим месту названием «Отдых» были на месте. По дому сновали незнакомые люди; неужели тётя Зина уже начала распоряжаться домом? Это было неприятно, хотя понятно было, что дом достанется по завещанию ей, такова была договорённость в обмен на то, что она ухаживала за дедушкой в последние его годы.
