Року Наперекор том-1 Марина Чернышева
1. Часть I. Марина Светлова.
Марина Светлова.
2. Глава 1. Вступительно-ознакомительная.
С придушенным воплем вскидываюсь на постели и пару минут сижу таращась в темноту и тщетно пытаясь успокоить заходящееся в бешеном ритме сердце, в голове полный сумбур и стойкое ощущение надвигающейся опасности с сильной потребностью немедленно куда-то бежать и что-то делать: налицо все признаки так называемого «вещего сна»! По крайней мере — в моем исполнении...
Наконец организм «взбодренный» изрядной порцией адреналина понемногу успокаивается и я обреченно бреду на кухню, чтобы сделать себе кофе: после подобных пробуждений, ночь считай пропала, поэтому нет смысла пытаться уснуть — будет только хуже. А еще следует разобрать сон пока впечатления еще свежи и попытаться понять, о чем на этот раз он меня предупреждает.
Знаете, есть такое поверье, что после приснившегося кошмара, чтобы он не сбылся или просто, чтобы отогнать неприятное видение, нужно посмотреть на что-то светлое и прошептать три раза: «Куда ночь, туда и сон»? Так вот: мне так поступать категорически не рекомендуется! Если я не запомню свой кошмар, не разберу его «по косточкам», не пойму о каком именно событии он меня предупреждает, то он так и будет навязчиво крутиться в моей голове и отравлять мне жизнь до самого того момента, когда «упс!»— вот оно, событие, сбылось, что б ему..!
Нет, иногда бывают и приятные предзнаменования, как тогда, много лет назад, когда я год ныла, что хочу щенка, а на мой шестой день рождения, родители взяли да и подарили мне его! О том, что так и будет, я знала уже дней за десять и все это время радостно предвкушала подарок, скрывая свое знание, чтобы не мешать моим любимым мамочке с папочкой готовить мне сюрприз.
С того момента, подобных снов у меня «случилось» еще с десяток, но хоть они баловали меня и редко, но зато всегда по важному поводу, и были, в отличии от «злых» сновидений, очень связными, четкими и подробными, как в тот раз, когда я шла на «золотую медаль», но совсем не была уверена, что смогу сдать экзамен по химии на отлично, а «вещий сон» преподнес мне не только знание номера билета и все его содержание, но и подсказал «дополнительные вопросы», которые задал мне ЮФ — Юрий Федорович, наш препод по химии и еще один мужчина, представитель ГОРОНО, имени которого я от волнения не запомнила.
Тогда я заранее выучила все то, о чем привиделось во сне, до состояния «отскакивает от зубов» и последний барьер перед медалью был преодолен сравнительно «малыми нервами»! Скажете, что так не честно? Ну что же: пусть тот, кто никогда не писал шпаргалок и не подглядывал в тетрадь соседу, первым бросит в меня камень!
***
До кухни добралась благополучно, никого не потревожив, так как девчонки из нашего «общежития», как мы в шутку называли старенькую «убитую» двушку, которую снимали всем «опчеством» уж который год, разъехались на выходные, а я, взяв дополнительные переводы, пользовалась этим, чтобы прилежно заработать себе на новую зимнюю одежду: компания в которую я устроилась три месяца назад, была из престижных и «бедных родственниц», а так же прочих «нищебродов», там не жаловали, причем все служащие, что мужчины, что женщины, очень неплохо разбирались в качественных шмотках! Так что мой прошлогодний пуховичок с «Черкизона» (Черкизовского рынка), без вариантов, был бы в их глазах не просто визитной карточкой, а целым транспарантом, вопящим на всю компанию: «я с трудом свожу концы с концами!»
С прочей одеждой было много проще, так как после мамы осталось несколько чемоданов самых различных вещей, вплоть до «коктейльных» и «бальных» платьев: жена дипломата, это вам не хухры-мухры — должна соответствовать и на приемах с мужем бывать... Все это импортное великолепие бережно сохранила для меня моя предусмотрительная бабушка, благо что ростом и комплекцией я пошла вся в маму.
А вот с верхней одеждой и обувью — засада! Там где последние годы служил отец, холодных зим не было и самое теплое, что было у мамы — это плащи, которые сейчас были не в моде, хотя я и ухитрялась их «оживлять» современными аксессуарами, но...
А с туфлями был просто смех сквозь слезы: все они были в очень хорошем состоянии, но в миниатюрности я переплюнула даже маму и если у нее был вполне распространенный для России 36-ой, то с моим 33-им — ужас и катастрофа, потому что «взрослые» размеры у нас в стране начинаются с 35-го! Не помогали даже вкладыши из ваты, поскольку смещался центр нагрузки на супинатор... Короче — облом!
***
После смерти родителей меня воспитывали бабушка с дедушкой по отцовской линии. Маминых родителей я даже не помню — они умерли незадолго до моего первого дня рождения: дедушка трагически погиб, а у бабушки от горя не выдержало сердце. Был еще дядя, мамин брат, но он так мало интересовался моей жизнью, что я и не помню, когда его видела в последний раз, возможно, что еще до смерти родителей.
Рассказываю о себе так подробно, чтобы на фоне моих дальнейших откровений про «вещие сны», не создавалось впечатления о моей странности или необычности, потому что по факту, если исключить одну единственную эту мою особенность, я самая обыкновенная девчонка из российской «глубинки» и практически всего, что имею на сегодняшний день, добилась большим трудом, усидчивостью и дисциплинированностью. Даже тот случай с подсказкой по химии, был скорее закономерен, чем необычен, ведь над этими билетами я корпела как ни над какими другими!
Мне даже на личную жизнь и на увлечение парнями, обычное для девочек моего возраста, не хватало ни времени, ни сил, ни желания: я уже посмотрела мир в качестве дочери дипломата и та жизнь, которую с легкостью могли обеспечить мне мои деревенские бабушка с дедом, сами всю жизнь проработавшие в российском совхозе и с трудом приспосабливающиеся к нынешним «коммерческим» отношениям, меня категорически не устраивала!
Посудите сами, какие перспективы могли меня ожидать, реши я мирно плыть по течению? Скорее всего — это прозябание в их селе или в ближайшем районном городке в роли учительницы в школе, воспитательницы в детском саду или медика в местной больнице, ну или еще кого-нибудь в том же духе. «Плохие»? Отнюдь! Снобизм мне совсем не свойственен, так же как и презрение к любому, даже самому тяжелому и грязному труду, но это если ты не способен ни на что большее, а про себя я как раз так не думала. Амбиции? Да, если хотите, они самые и я не вижу в этом ничего дурного! Тем более, что не на пустом же месте?!
В любое местное училище меня приняли бы на «ура», а может и «с руками бы оторвали», но разве я «деревенела» над учебниками ради этого?! Я мечтала о столице! И да — о карьере тоже. Впрочем, бабушка с дедом меня не только вполне понимали, но даже всячески поддерживали в этом стремлении. А когда накануне выпускного, на посиделках за чаем у нас на кухне, я рискнула поделиться своими планами с подругами-одноклассницами из нашей тесной группки в «пять курносых носов», как со смехом называл нас мой дедушка, то...
***
С этими девчонками я познакомилась сразу же после переезда к моим «старикам» (которые на тот момент, «стариками» воспринимались исключительно мной и моими ровесниками, да и то, только по сравнению с их молодыми родителями). За время учебы мы все очень близко сошлась и достаточно хорошо узнали друг друга, но того, что подруги так горячо поддержат меня в моем решении ехать «штурмовать столицу» — я откровенно не ожидала!
Почему? На мой взгляд это было более чем очевидно: отличниц, хоть в какой-то степени с реальной перспективой поступления в ВУЗ (все-таки мы были выпускниками сельской школы), в нашем классе было всего две, причем я — одна из них, а вторая — Ирина Солнцева (и мы обе из нашей компании!), значит и уезжать нам двоим, а кому же будет в радость разлука?! Однако обнаружилось, что втайне, независимо от успеваемости, все мои подружки мечтали о более яркой жизни, чем та, которую могла им дать наша тихая провинция. И все они так же как и я, до этого момента не решались говорить ни о чем подобном. Одни — из чистой воды суеверия (как я, к примеру), а кое-кто, возможно, из боязни быть раскритикованными и высмеянными.
На жестокую критику этой темы была особенно щедра наша классная «заучка», Зинка Бовина, которая не смотря на постоянную зубрежку, больше чем на «хорошо», в аттестате не вытягивала. Злая и едкая на язык, она почему-то считала себя очень непривлекательной и возможно из-за этого комплекса, являлась горячей сторонницей теории про «свой шесток», который «должен знать любой сверчок» и ни в коем разе не замахиваться на то, чего ему, якобы, «по судьбе, не положено». Особенно «перепадало» тем, кого сама Зина считала привлекательными (причем в это счастливое число, по моему, попадало 90%% старшеклассниц нашей небольшой школы!).
А той, излишне смелой (или недостаточно осторожной) девчонке, которая рискнула бы в ее присутствии заикнуться о профессии фотомодели или актрисы, в скором времени вообще жизнь в овчинку бы показалась! Хотя нашу компанию Зинка слишком уж третировать не решалась, причем не без основания, но все же «выброс яда» в свой адрес, мы старались лишний раз не провоцировать.
