– Замолчи, – перебил ее Марио.

Беатриче широко распахнула ясные светло-карие глаза. И правда кукла, подумала Пьетра.

– Почему бы тебе не угомонить свою женщину, Сантино? – продолжил синьор Верроне спокойным, почти деловым тоном. – Она свела меня с ума своей болтовней. Боюсь подумать, что будет через час.

Щеки синьорины Оланди вспыхнули.

– Вот как ты со мной говоришь после всего, что было?! – выпалила она.

Марио поднес к глазам театральный бинокль и оглядел постепенно заполнявшийся зал.

– Мы немного покувыркались втроем, но это не означает, что мы превратились в семью.

Беатриче поднялась и взяла с кресла маленькую сумочку с золотым шитьем. Судя по всему, ей хотелось влепить Марио пощечину, но решительных действий не последовало.

– Надеюсь, этот вечер вы проведете замечательно, – произнесла она высокомерно, выдержала красноречивую паузу и добавила: – Втроем.

– Солнце мое, присядь, – успокаивающе обратился к ней Сантино. – Не злись, но Марио прав. Сегодня ты слишком назойлива.

– В таком случае ухожу и не смею мешать, – бросила Беатриче и удалилась.

Пьетра сидела с неестественно прямой спиной и смотрела перед собой, лихорадочно размышляя о том, как реагировать на происходящее.

– Надеюсь, отец не видел ее в этом платье, – спас положение Марио. – А то решил бы, что вы направляетесь в заведение не для всех. И уж точно не в качестве клиентов. А, скорее, в качестве… как бы это помягче?..

– Между тем, ты только что выгнал отсюда мою женщину, – заметил Сантино.

– Не преувеличивай, Санни.

– Ты сказал «замолчи».

– Я люблю выражаться прямо, это экономит и мое, и чужое время.

Сантино откинулся в кресле. Пьетра была уверена, что он отправится за Беатриче, но мужчина рассмеялся и легкомысленно махнул рукой.

– Я не могу на тебя злиться.

– Конечно, можешь. Но не видишь в этом смысла, потому что я прав.

– Как-то ты рассказывал мне, что был единственным ребенком в семье.

– Да. Единственным и любимым. Я получал все, что хотел, делал то, что хотел и говорил то, что хотел. И считаю, что во взрослой жизни ничего не меняется. Санни, женщина, которая умеет вовремя замолчать – это прекрасно, мы оба это знаем. А если это красивая женщина – тем более. Красивая женщина, которая умеет вовремя замолчать, похожа на… фрукты. Она лежит и вызывает у тебя желание одним своим видом. – Марио посмотрел на Пьетру. – Слово «лежит» не стоит понимать буквально, дорогая. Прекратите уже терзать свою сумочку. Открытие оперного сезона – отличный повод ее порвать, но она стоила слишком дорого.

Девушка положила клатч на свободное кресло и нервным движением разгладила подол платья.

– Кстати, о фруктах, – продолжил синьор Верроне. – А почему бы нам по завершении представления не сходить кое-куда? Я угощаю. Мясо там не подают, зато вино – полный восторг. И фрукты, много фруктов. Со всего мира, даже экзотические. Душа моя, вы любите фрукты?

– Очень, – призналась Пьетра. Она еще не оправилась от шока, но чувствовала, что начинает понемногу оттаивать.

– О, кажется, я знаю это место, – закивал Сантино. – Там есть не только фрукты, но и мороженое. Уютный домашний ресторанчик.

– Да, я тебя туда водил. Давно. В ту пору, когда ты еще не был скучным мужчиной, обремененным серьезными отношениями.

Сантино сел рядом с другом и ткнул его локтем в бок.

– Когда-нибудь я укорочу тебе язык.

– Для начала потренируйся на своей возлюбленной. – Марио в очередной раз поднес к глазам бинокль. – Ну наконец-то. Кажется, я давно не был в Риме и отвык от того, что здесь даже опера не начинается вовремя. А кто поет Маргариту?

***

По поводу уюта в ресторане Сантино не преувеличил, а, скорее, даже преуменьшил. Место было домашним, хозяева – общительными, но не назойливыми, приятная атмосфера без навязчивых шикарных деталей, к которым Пьетра так привыкла, успокаивала. Девушка попробовала домашнее вино, несколько видов фруктов, названия которых слышала впервые, послушала истории Марио о путешествиях в тропических странах и пришла к выводу, что вечер удался. Неловкость, предшествовавшая уходу Беатриче из оперы, казалась дурным сном. Она сидела в компании двух красивых мужчин и наслаждалась их вниманием.