– Что это? – спросил он, как спрашивает ребёнок, хватая в новогоднее утро коробку в цветной упаковке.
– Там Птичий мир, – сказала Веденея, указывая распростёртой дланью. – А там, пониже, небесная твердь…
– Куда же ты уходишь?
– Выше! – улыбнулась звезда. – Туда!
В неясном свете, почти на самом верху чудесной воронки, серебро смешивалось с мраком, и само пространство утопало в синеватой дымке. Завораживающий край с мерцающими тенями и проблесками необычайно ярких фигур, мнящимися отсюда не больше хлебной крошки. Там вечное движение не стихало, просеиваясь через сито пронзающей мысли и превращаясь в деяния.
– Что там? – повторил вопрос Глеб.
– Шестое небо! – голос Веденеи задрожал, наполненный священным трепетом, а вместе с тем ликованием и любовью. – Прародина… исток…
Глеб вдруг осознал, что щёки умывались солёной влагой, – выступили слёзы супротив воли, совершенно неосознанно, как будто он разделился натрое: плоть оставалась в материальном явном мире, а дух, находящийся, оказывается, далеко-далеко, встрепенулся и поманил к себе, в полузабытые просторы. Душа же застыла посерёдке, исполняя роль шаткого моста, прокинутого от одного берега к другому. Печально было от того, что в каждое мгновение связь, установленная совсем неожиданно, могла оборваться; а как вернуть её, оставалось загадкой.
– Как ты пойдёшь туда?
– Есть много разных способов, – пожала плечами Веденея. – Я отправлюсь по лучику, мне так будет проще.
– Возьми меня с собой! – попросил он.
– Нет! – чего-то испугалась Веденея.
– Возьми! Прошу!
– Но ты человек! Ты пропитан здешним миром! Твоё тело вряд ли поднимется хотя бы на треть!
– Пусть так! Пусть – сколько поднимусь, столько и будет!
– Ты можешь просто свалиться в свой мир, что равносильно гибели! Ты видел ведь, как я не рассчитала свой вес!
– Видел!
– Но я – звезда, я выжила, а что же…
– Пожалуйста!
Веденея тяжело вздохнула, покачав головой, словно говорила самой себе: «Нет, это безумие! Чистое безумие! Да как же быть? Уйти одной? Он зачахнет, будто цветок в пустыне… очарованный дурак… Он хочет, он просится… пускай! – чужое минует, а своего не объедешь. Коли суждено что-то Великими пряхами, то не моей воле это менять, не напрасно же именно он повстречался мне в этом мире?».
Скалолазы
Беззаботные скалолазы
Без страховки штурмуют небо,
Им не нужно ни зрелищ, ни хлеба,
Им нужно небо в алмазах,
Зацепившись за звёздный лучик,
Они плавают в чёрной бездне,
Им не нужно ни кайфа, ни жести,
Им нужен волшебный ключик…
«Скалолазы», В. Бутусов и гр. «Ю-Питер»
– Следи за ними! – приказал Игнату человек в очках тайцзи шипящим голосом. – И запомни – два заряда осталось! Только два.
– Они что-то делают, – сообщил Игнат, наблюдая за происходящим в соседском дворе из-за ограды.
– Что именно? – прохрипел худощавый господин.
– Девушка как будто кого-то тянет… или тащит сверху за верёвку какой-то предмет… – Игнат не находил слов, чтобы описать представшую картину. Его же спутник чудесным образом словно бы ослеп, хотя в темноте он различал не хуже кошки – в этом-то Игнат имел возможность убедиться.
– Если возникнет тропа – беги следом! – тоном, не терпящим пререкательств, распорядился человек в очках.
– Какая тропа?
– Гляди в оба! – прозвучало вместо вразумительного ответа.
Глеб, не замечая соседа и, тем более, странного худощавого человека, подошёл к звезде. Он уверился в том, что она не бросит его, позовёт с собой.
– Что ты делаешь?
– Есть много путей: тропы ветра, дороги птиц, стезя Пресущной горы, – ответила Веденея. – Но мы поступим иначе. Нам поможет лунный луч.
После таких речей Глеб вздрогнул, припомнив бессмертное произведение Булгакова. Однако времени, чтобы отдаваться во власть эмоций, не было – девушка уже начала творить своё таинственное волшебство. Не отрывая взора от нарождающейся луны, она протянула к ней руки, точно ловила невидимую бабочку. А потом её пальцы часто зашевелились – так нащупывают нечто тонкое, трудно ощутимое.