Иван непроизвольно сунул руку в карман и обнаружил там купленную в магазине пачку сигарет – милиционер не стал его досматривать, перед тем, как посадить в камеру, думая, что у студента уж точно ничего не может быть с собой криминального…

Рука так же непроизвольно вышла из кармана, сжимая пачку «Примы». Санек обрадовался:

– Угощаешь?

Иван обречено кивнул головой:

– Угощайтесь…

Санек и остальные деликатно вытащили по одной сигарете, закурили:

– Да ты тоже деловой пацан… – произнес Санек. – Знаешь что, да как…

Иван присел на нары и спросил:

– Почему деловой?

– Масть сразу видна… – авторитетно заявил Санек. – Сразу видно: в хату вошли, поздоровались, сигареткой арестантов угостили, сказали откуда, пацанов правильных знаете, да и статья у вас суровая, вышак, как пить дать ломится… за такое здесь уважают…

Иван мало чего понял, но больше вопросов задавать пока не стал.

Вечером принесли похлебку. Жорик усмехнулся:

– Ростовская баланда погуще будет…

В его словах сквозил уже приобретенный когда-то опыт жизни за решеткой…

Иван повозил ложкой в миске и отставил ужин в сторону. Арестанты рассмеялись:

– Смотри, воротит лицо… не привык еще…

Ночь прошла на жестких нарах. Иван всю ночь проворочался, так и не уснув. Спать его сморило уже днем. Никто ему не мешал, так как все остальные сели играть в бирюльки. Пока он спал, Жорик о чем-то поговорил с блатными, и как Иван проснулся, начал учить его некоторым премудростям блатной жизни:

– А вот скажи мне, – спросил он Ивана. – Сколько в камере уголков?

Иван усмехнулся, что, мол, за вопрос?

– Четыре…

– Правильно… – отозвался Жорик. – А скажи мне, как ты это посчитал?

Иван усмехнулся, показал рукой на углы камеры:

– Вот угол, вот, вот и вот.

Это рассмешило арестантов. Шилов не понял причину смеха. Вдоволь насмеявшись, Жорик пояснил:

– Ты считай уголков, а не углы…

Иван непонимающе хлопал глазами.

– В смысле?

– Уголки – это люди, которые здесь сейчас есть. Я уголок, Санек уголок, Колян уголок, а теперь и ты тоже уголок…

Иван догадался:

– В смысле «уголовник».

– Да, – усмехнулся Жорик. – Можно и так… из тебя знатный уголок выйдет…

– Почему? – спросил Иван.

– Не знаю, – Жорик пожал плечами. – Так мне кажется. Что-то есть в тебе воровское…

Колян, до этого не принимавший участия в разговоре, сказал:

– Есть в тебе удаль воровская. По глазам твоим наглым видно. Быть тебе или вором уважаемым, или опером ментовским настоящим… – Колян внимательно посмотрел в глаза Шилову: – Определяйся, Иван… кем тебе быть…

Выпустили Ивана вместе с Жориком через три дня, как и обещали. Сказали, что на них заведено уголовное дело по имеющемуся факту, и взяли подписку о невыезде. В камере Иван еще больше сдружился с Жориком – разговоры, откровения, мысли вслух…

В общежитие их пустили только для того, чтобы забрать вещи. Что-то Иван пытался доказать в приемной комиссии, но там уже поработало КГБ и путь в институт был заказан. В другие институты поступать было уже поздно – вышло время для подачи документов. Иван не знал, куда ему податься. Домой возвращаться было ох как стыдно, да и денег на обратную дорогу уже не было – пока он сидел, кто-то из студентов выпорол из подкладки его куртки двести рублей. Может, устроиться где-нибудь на работу? Годик поработать, да снова поступить в этот же институт… Хотя нет, в этот уже никогда не пустят… опять, скажут, будешь иностранных студентов бить… Тогда надо где-то устроиться, и заработать на обратную дорогу. А без прописки на работу никак не возьмут… круговая порука…

Выход подсказал Жорик:

– Поехали ко мне, в Ростов… там, может, чего и подвернется… бабла поднакопишь, и домой свалишь. А может, у нас понравится, да останешься…