– Хирурги тоже с людьми работают. Но у них пенсия в 65. Потому что проще. Разрезал челдобрека, зашил.

Сравнение работы хирурга с работой в полиции и в особенности тон, которым оно было сделано, получилось столь издевательским, что Вован не выдержал и гневно взорвался:

– Влад! Да что ты понимаешь? Разок попробовал бы карманника с ножичком догнать и «ласты» ему заломить. Стометровка и бои без правил в одном флаконе. У спортсменов, между прочим, чуть за тридцать, и профнепригодность по возрасту.

– Ты еще скажи, менту надо, как балерине, форму поддерживать. Не бухать, опять же, – не унимался Владлен.

– Это…, – Вован ткнул пальцем в бутылку водки, – отношения к делу не имеет. Мент на дежурстве ни-ни. Сразу увольнение. Да и работа опасная, – насупился он обиженно.

– Извини, – желая разрядить обстановку, примирительно произнес Владлен, – Как там в вашей песне «Наша служба и опасна, и трудна, и, на первый взгляд, как будто не видна». А я только про вторую часть сказал. Про первый взгляд.

Актер второго плана продолжал хитро подшучивать над своим ментовским товарищем, но Вован скрытого сарказма в его словах не заметил и извинением друга удовлетворился.

– То-то. Хорошо чужой задницей ежей давить. А своей колко, – потеплел Вова и, следуя негласным правилам примирения, налил себе полную стопку водки, залпом выпил ее и закусил кусочком колбасы.

– Все… Теперь на службу, – строго скомандовал он сам себе, но с места не сдвинулся. От выпитой водки полицейский Вова отяжелел и сходу выполнить собственную команду не смог. Он сделал безуспешную попытку распрямиться и, не закончив ее, вновь погрузился в кресло.

– Н-да, – поморщил лоб Владлен, наблюдая за потугами товарища, – тебе сейчас только за хулиганами бегать.

– А я их, как мух, бац – растопырив пальцы, хлопнул ладошами Вова. Он окончательно захмелел и расплылся в благодушной улыбке.

– Ладно…, – окончательно утвердившись в своем решении, Владлен положил руки на стол, – мое предложение в силе. Я поеду на вокзал. А ты пару часиков поспишь.

– Предложение у тебя, конечно, идиотское, но правильное. Езжай. Обстановку будешь докладывать мне по телефону, – согласился Вован, встал из-за стола и собрался уходить.

– Вовчик, так мне форма нужна полицейская. Как же я буду без формы? – остановил товарища Владлен.

– Ты еще скажи, пистолет тебе выдать, – с выражением превосходства похлопал по пристегнутой к поясу кобуре Вовчик, – Передача оружия третьим лицам – табу. Оно потому так и называется – табельное.

Раскрасневшийся полицейский поправил галстук и сделал шаг по направлению к выходу из кухни, но актер второго плана не отступался. Владлен встал перед дверью и настоятельно произнес:

– Не, пистолет не надо. Только форму. Для правильного антуража.

– Для чего-для чего? – хохотнул Вовчик.

– Для солидности, – деловито пояснил Владлен, – По одежке встречают. Я, когда вижу человека в форме, сразу дисциплинируюсь. Другие тоже, – прибавив строгости в голос, надавил актер, но полицейский Вова лишь расплылся в улыбке.

– Вот и хорошо, что дисциплинируешься. Ты, дружище, остаешься дома и не мешаешь органам правопорядка выполнять свои функции.

Дальше спорить и убеждать в чем-либо Вову было бесполезно. Он принял решение и, главное, начал его осуществлять. В своей деятельности Вова представлял собой тяжеловесный паровоз. Остановить его, а тем более под водочными парами, не представлялось возможным. Двигался он всегда по проложенному маршруту, как по рельсам. У него даже кличка с детства была Паровоз. Она, правда, досталась ему по другой причине. Но тем не менее.