– Ого! – удивился Костя. – Видать, похоронный бизнес не так уж и плох, раз ты ходишь по таким мероприятиям?

– Ну, плох, не плох – мое дело. А вот как сделать приглашения для вас… Разве что Давид Рувимович…

– Да хоть Давид Рувимович, хоть Цодик Соломонович, хоть сам пророк Моисей, но чтобы приглашения были. Иначе – сам знаешь. У нас длинные руки.

Костя подмигнул мне, и я зажал рот, чтобы не рассмеяться и не нарушить такой щекотливый разговор.

– У них длинные руки! А у нас длинные ноги, – не растерялся питерский Лившиц. – Может, померяемся?

– Не советую, – угрожающе сказал Костя и тут же смягчил тон: – Между прочим, если для этого нужны деньги, скажи. Деньги есть.

– С этого и нужно было начинать. А то – длинные руки, длинные руки… Говори имена.

– Бабкин Константин Александрович и Берзин Виктор Сергеевич. Оба – граждане России.

Берзин – это я.

Документы на это имя Костя принес мне через два дня после того, как мы вернулись из Татарии в Питер. Он сказал, что в течение трех месяцев они будут абсолютно надежны, а потом следует поменять их на другие. Я не стал спрашивать, в чем тут дело, да и не нужно мне было вникать во все эти заморочки.

Я вполне доверял этому темноволосому жилистому парню со шрамом на левой скуле. Во-первых, моя собственная интуиция подсказывала мне, что ему можно доверять, а во-вторых – он помогал Наташе, когда она уберегала меня от опасностей, о которых я даже и не подозревал, он же готовил вместе с ней мой побег из «Крестов».

– …Виктор Сергеевич, – бормотал в трубку Лившиц.

Он записывал наши имена, и было слышно, как на том конце линии ручка шуршит по бумаге.

– Так. Позвоните мне завтра в одиннадцать утра. Посмотрим, что удастся сделать.

– Не «посмотрим», а чтобы приглашения были, – твердо сказал Костя.

– Ладно, ладно, не напирай. Все. И Лившиц повесил трубку.

Я посмотрел на Костю, и он сказал:

– Этот Лившиц не такой уж слабый парнишка. Хоть и попался на позорном деле, но все-таки он не из тех, кто сразу же превращается в студень.

– Я это понял, – кивнул я.

– Да. Но крючочек у нас достаточно крепкий. В абонентском сейфе Банка Голландии лежит пистолет, из которого шесть лет назад были застрелены двое полицейских. Тогда убийцу так и не нашли. А на пистолете этом – отпечатки пальцев Лившица. И он об этом знает.

– Так он что – и тут успел отличиться?

– Конечно нет! Он тут вообще ни при чем. А с пистолетом этим я сам все организовал.

Костя помолчал и добавил:

– Слушай, давай не будем об этом. Это та самая грязь, о которой я меньше всего хотел бы говорить с тобой. Ты ведь тоже подставленный со всех сторон, и сделали это такие ребята, как я. Понимать?

– Да, понимаю, – ответил я. – Не будем.

– Вот и хорошо, – с видимым облегчением сказал Костя.

Он снова помолчал, потом кашлянул и спросил:

– Слушай, а тебе не кажется, что по пивку можно пройтись еще разочек?

Я рассмеялся:

– А я и не знал, что у вас там, в этом вашем федеральном спецпансионате, еще и чтение мыслей преподают!

Костя тоже засмеялся и ответил:

– А ты бы посмотрел на себя со стороны, когда следил за тем, как девки бутылки со стола собирали! Да у тебя на лбу было написано, что тебе еще пива хочется.

– Да? – Я почесал лоб. – Нужно следить за собой, а то кто-нибудь сильно вредный сможет прочесть мои самые важные мысли.

– Не помешало бы, – согласился Костя и взял со стола селектор.

Нажав кнопку, он барским голосом сказал по-английски:

– Дюжину «Риддер Донкера» в номер, – и отключился.

Я посмотрел на часы, засек положение секундной стрелки, и мы оба уставились на дверь. Через двадцать семь секунд раздался стук, и мы одновременно и радостно воскликнули: