– Еще бы тебе не нравилось, – усмехнулся я, наливая себе еще пива, – за полторы штуки баксов в сутки всякому понравится. А если не понравится, то можно высказать претензию, и, будь уверен, они тут засуетятся, как наскипидаренные. У тебя есть претензия?

– У меня? – изумился Костя. – Не-ет, у меня претензий не имеется. Тут тебе не Казань, где я обнаружил под раковиной чьи-то засохшие носки.

– Вот и хорошо, – одобрил я его ответ. – А теперь давай-ка лучше порассуждаем о том, что нам предстоит сделать.

В моем номере Костя был как бы гостем. Мы тщательно скрывали, что путешествуем вместе, и, прежде чем постучать ко мне, Костя бдительно осмотрел коридор и убедился в том, что его никто не видит. Его номер был напротив, так что в случае чего он мог сразу же вмешаться в ход событий, если они станут неприятными для меня.

– Кстати, – сказал я по-английски, – мне до сих пор так и неизвестно, знаешь ли ты иностранные языки. Как насчет этого?

– Насчет этого, – без малейшей задержки ответил Костя на английском, – у меня все в порядке. Может быть, в моем английском и нет такого наглого американского прононса, как у тебя, зато я окончил английскую школу, да и в университете с иностранным у меня было все нормально. Между прочим, я еще и немецкий знаю.

И он бойко затарахтел на языке поэта Гейне и доктора Геббельса.

Я ничего не понял, но то, что с немецким у него было тоже все в порядке, до меня дошло сразу же. Поэтому я замахал обеими руками, и Костя с довольной улыбкой заткнулся.

– Так… Экзамен сдал. Давай зачетку.

– Вот она, – ответил Костя и подвинул ко мне пустой стакан.

Делать было нечего, и я выставил ему зачет, открыв новую бутылку и наполнив его стакан до краев. Пена поднялась кексом, но не потекла вниз. Хорошее пиво, подумал я и налил себе.

Мы приложились к пиву, и беседа на некоторое время прервалась.

Пиво действительно было весьма приличным. Делая заказ, я по привычке назвал свое любимое пиво «Грольш», но официант в белых перчатках пренебрежительно ухмыльнулся и сказал, что это водичка для учителей воскресных школ. А если господа желают попробовать настоящий голландский бир, то он может предложить дюжину прославленного темного «Риддер Донкера». Кругозор следует расширять, поэтому мы согласились.

Через несколько минут в номер вкатили сверкающую тележку с пивом, крабами и хрустальными стаканами. Поклонившись, слуга исчез. Темный «Риддер Донкер» и в самом деле оказался весьма приличным варевом, ничем не уступающим «Грольшу», и мое почтение к голландским пивоварам слегка подросло.

Пиво было ощутимо крепким, и, с удовольствием почувствовав, как алкоголь наносит моему организму непоправимый вред, я закурил сигарету и глубоко затянулся. Костя сделал то же самое.

Все это было весьма приятно, но не могло продолжаться долго. Мы прилетели в Амстердам вовсе не для того, чтобы накачиваться голландским пивом. Сегодня – ладно. День приезда и все такое. Но с завтрашнего утра начинаются дела, и дела серьезные, так что особенно расслабляться не стоило.

Я посмотрел на стол и увидел, что из двенадцати небольших бутылочек осталось всего четыре. Перехватив мой взгляд, Костя тоже пересчитал их и сказал голосом радиодиктора, ведущего производственную гимнастику:

– И достаточно.

– Правильно, – поддержал я его, – завтра утром ставим ноги на ширину плеч – и вперед.

– Главное – не забыть прижать локти к бокам, а уши – к голове.

– Точно.

Шутки – шутками, а действия нам предстояли грандиозные, и, помня о том, что говорила Наташа, я был склонен считать их в большей степени игрой, чем делами. Да оно так и интереснее. А кроме того – с чего начинается «Пиковая дама»?