Утром следующего дня Йосэф сидел в редакции газеты «Давар» и смотрел, как редактор Берл Кацене́льсон подносит к глазам листок – почти так же, как делал это завлит Ицхак два года тому назад, когда Йосэф расстался с «Даваром». Почему Йосэф снова пошёл в «Давар», он и сам не знал. Наверное, потому, что больше идти было некуда. К подпольным изданиям у Йосэфа не было доступа. Эти связи держала в руках Джуди.

Прочитав стихотворение, Берл уставился на Йосэфа так же, как когда-то Моше.

– А почему ты решил, что мы напечатаем эти стихи? Ведь это откровенный выпад в сторону Англии. Если мы такое опубликуем – нас прикроют. И хорошо, если только на две недели, как бывало раньше.

– Мне кажется, что возвращение евреев в свою страну, которое стараются остановить британцы, объединяет всех нас: и левых, и правых. Без этого сионизма нет и быть не может, – возразил Йосэф. – Ты говоришь: «Как я опубликую такое?», а я говорю: «Как можно такое не публиковать?» Ты не видел того, что видел я в Хайфском заливе.

– Есть чувства, и есть политика, – медленно проговорил Каценельсон. Прогрессирующая болезнь давала о себе знать. Уже с утра он ощущал усталость. – Мои чувства мне говорят, что надо печатать, а вот политика…

– Знаю, – сказал Йосэф, – политика у нас существует отдельно от национальной идеи. Мы боимся всех: арабов, англичан – и называем это политикой. Но если мы такие трусливые – как же мы создадим государство?

– Мы должны удержать то, что построено. Это и есть политика. Пока война в разгаре, идти на конфликт мы не можем. Но дать понять англичанам, как мы относимся к закрытию границ, – это в наших силах. Более того, сейчас, когда евреи в Европе гибнут, – это наш долг. Опубликуем твои стихи. Пойдёт в завтрашний номер, – заключил Каценельсон, с грустью думая о том, что в ближайшие дни подписчики могут не найти «Давар» в своих почтовых ящиках.

Это было серьёзным успехом. Прощаясь, Берл дал понять Йосэфу, что готов к сотрудничеству. И хотя тоска не проходила, Йосэф решил, что появился повод зайти в кафе. Только общаться ни с кем не хотелось. Увидев в дальнем углу маленький столик, он быстро прошёл туда. Несмотря на войну, Палестина процветала. Благодаря двум портам, страна стала одной из главных английских баз. Жили здесь неплохо и не слишком верили рассказам о том, что происходит в Европе.

Йосэф заказал кофе с коньяком. Привезли свежие пирожные, и у стойки образовалась очередь. Углубившись в раздумья, Йосэф не сразу почувствовал, что обстановка в кафе изменилась. Какая-то женщина подошла к очереди и закричала. Она кричала на идиш и была близка к истерике:

– Евреи! Вы пьёте и веселитесь, вы хорошо кушаете, а там, в Европе, убивают ваших матерей и отцов, сестёр и братьев! Вы закрыли от них сердца, продали ваши души и не хотите ничего знать! Посмотрите, что у вас в бутылках! Думаете, это вино?! Нет, это кровь! Кровь ваших близких!