Один из них, имея в виду крест священника, спросил – золотой он или нет. Услышав, что крест – не из золота, он бросил нарочито насмешливые слова. Если бы священник среагировал на насмешку, то ему оставалось бы вступить в полемику, которая ничем бы не закончилась. Ситуация была тупиковой. Даже если полемика и была бы развернута, ребята всегда могли бы прервать ее колким замечанием, расхохотаться и священнику оставалось бы только понуро плестись «во своя си».

И потому он сделал вид, что не заметил тона, с которым были сказаны слова, и повел себя так, как если бы слова были вопросом интересующего технологией изготовления крестов человека. И священник вполне серьезно сказал, что крест, по его мнению, скорее всего, выполнен с применением технологии напыления.

Серьезный ответ, данный с уважением к собеседнику, озадачил ребят. Торжествующая улыбка пропала. Насмешка вроде как бы и не удалась. Священник повернулся и пошел своей дорогой. Вдруг вдогонку ему донеслось: «Такое золото, наверное, можно ногтем сковырнуть!..».

Если бы осудить мальчишку и принять мнение, что фраза была брошена с целью уколоть и обидеть, то оставалось два варианта. Либо молчаливо уходить «во своя си» под гогот ребят. Либо вступить в полемику с учетом приведенных выше рисков. Священник повернулся к мальчику и отнесся к его реплике, как к серьезному вопросу, на который можно дать серьезный же ответ: да, мол, позолота со временем стирается. Такая форма ответа лишила мальчишек плацдарма для дальнейшего наставления. Хотя, как считает священник, может, ему все сказанное о мотивации мальчишек и показалось, а на самом деле они «ничего такого» и не имели в виду. Но как бы там ни было, расстались хорошо, обменявшись доброжелательными взглядами.

Если человек помнит о принципе неосуждения, то для него может открыться внутренний путь к тому, чтобы стать готовым сказать доброе слово. А доброе слово могущественное влияние может оказать на душу.

На этот счет уже упоминалась глава из книги «Отец Арсений», которая так и называется «Доброе слово». В этой истории, рассказанной медсестрой Любочкой, описывалось, как непослушный ребенок, каким она была, был перевоспитан силой доброго слова. Эту главу можно дополнить еще некоторыми мыслями и примерами.

Как-то одному заключенному, получившему пожизненное заключение (вначале был приговорен к расстрелу, потом расстрел был заменен на пожизненное заключение), одна женщина прислала письмо, в котором назвала его сыночком. Заключенный рассказывал, что долго плакал потому, что его от рождения никто так не называл (к тому же он и родителя своего не помнил). Находясь в заключении, он болел туберкулезом и другими болезнями. Но вследствие получения письма, ему так стало тепло и хорошо, что он «за одну ночь выздоровел»[69]. «Ты знаешь цену слову? – писал другой заключенный. Доброму слову. …От одного доброго взгляда в мою глухомань исчезает запах параши в углу»[70].

О том, что такая реакция заключенных на доброе слово может быть искренней и правдивой, можно заключить из опыта Ф. М. Достоевского – великого знатока человеческих душ (преподобный Иустин (Попович) называл Достоевского пророком и апостолом славянства[71]).

Как известно, Достоевский знает о психологическом состоянии узников не по наслышке. Писатель имел свой личный опыт отбывания наказания в месте лишения свободы. Этот опыт он передает своему читателю в книге «Записки из мертвого дома». В этой книге писатель рассказывает, в частности, об арестантах, что «человеческое обращение может очеловечить даже такого, на котором давно уже потускнел образ божий. С этими-то «несчастными» и надо обращаться наиболее по-человечески. Это спасение и радость их».