Когда наступил критический момент и отчаяние захлестнуло ее черной волной, и смерть показалась ей желанным избавлением, знакомые звуки музыки воскресили в памяти ночь, проведенную на родной земле, смели с души малодушие и напомнили: «Ты имеешь право на жизнь! Борись! Правда победит!».

Бодрую, конструктивную доминату кто-то называет ядром, кто-то – стержнем. Если родителям удастся поспособствовать ее зарождению, то задача воспитания в каком-то смысле, хотя – отчасти, может, наверное, считаться реализованной. Обогащенный действием конструктивной доминанты (главную доминанту Ухтомский видел в способности проявиться деятельное внимание к ближнему), человек имеет больше шансов не потеряться в жизни.

Иллюстрируется эта мысль историей А. Арцыбушева, прошедшего в годы тотальных репрессий через немыслимые трудности и длительное заключение. В его жизни были и драки, и падения, но все-таки, несмотря на огромное количество факторов, способных привести человека к деформации, Арцыбушева не замотал под себя каток регрессии.

Как бы его ни кидало по жизни, «самого главного» он не терял. По аналогии: кидают волны корабль, но он не переворачивается, ибо киль его уходит в глубину. Так и в случае с Арцыбушевым: был у него киль, и этим килем была вера.

Становлению его веры, по его собственному признанию, много способствовала его мама. И в этом смысле его автобиографическая книга «Милосердия двери» является ценным свидетельством, подтверждающим значимость религиозного воспитания.

Одиннадцать лет, прожитых в Дивеево, сложили в душу автора много «неповторимо прекрасного, слепив основной костяк, который не смогла сломать вся последующая за детством мрачная преисподняя, с ее падениями, грехами и пороками». Матери Арцыбушева его отец завещал держать детей поближе к добру и к Церкви, и мама свято выполняла этот завет. С причастием и с молоком матери Арцыбушев вобрал в себя «благодатную силу добра и веры». И эта сила в последующей жизни «в минуты страшных падений давала силы, хоть на четвереньки, но встать». Ни время, ни бездна и преисподняя не смогли стереть из его сердца ни Саровской пустыни «с ее соборами, мощами преподобного, торжественными службами, монастырским пеньем, мерцанием лампад у раки», ни дальней и ближней пустынек, в которые он ходил пешком.

Уникальны свидетельства Арцыбушева о методах воспитания, которыми пользовалась его мама (в этом смысле книга будет интересна и родителям, особенно тем, которые хотят помочь детям развить духовный стержень веры, способный удержать личность от распада под напором трудностей последующей жизни). В частности, мама говорила как-то о нем: «Из Алеши лаской можно веревки вить, насилия же над собой он не терпит».

Мама, по рассказу Арцыбушева, находила для него достаточную меру, которая слепила основной хребет. Этот хребет «за всю лихую жизнь, несмотря на все падения, ужасные и страшные, трещал, гнулся, но не сломался пока и, Бог даст, не сломится»!

Но кто-то скажет, что ему нечего вспоминать о родительском доме, что от своих родителей он не видел ни любви, ни заботы, а только – попреки и унижения. На этот счет можно привести несколько соображений.