И ощутила, как мокреют глаза.

Наворачивались слезы.

— Ты женщина! Твое тело создано для секса! Чтобы принимать в себя мой член! Раз я достал его — открыла рот и начала сосать!

— Для меня это впервые, вообще-то. И мне бы хотелось хоть… — челюсть сводило от слез. От боязни сказать ему в лицо, что на душе. — Хоть чуточку уважения. К тому, что я неопытна. И не хочу тебе сделать больно неуклюжим движением.

Анвар смотрел на меня с непонятной эмоцией во взгляде.

Это продолжалось с минуту. И мы просто молчали.

Стояла неловкая, даже пугающая пауза перед новой бурей.

То ли он пытался понять меня.

То ли напротив — отказывался принимать мои переживания.

— О… — нарушил он тишину. И протянул мне руку. Чтобы вернуть обратно. — Я понял, детка. Ну да. До меня наконец дошло. Конечно. Я догнал… Иди сюда.

Я сделала шаг вперед.

Но как только мы оказались вблизи.

Анвар схватил меня за руку.

— Ты обо мне печешься, да?! Боишься сделать больно конченому психу?!

— Отпусти!

— Да ты за себя лучше бойся, сука — это я всем причиняю боль!

— Я ЗНАЮ! — прооралась я и вырвала запястье из его медвежьей хватки.

— Иди сюда!

Но я отскочила к стене и продолжала кричать без остановки.

— Не подходи ко мне! Не подходи!

— Ты моя давалка! Самая обычная пизда!

— Ты делаешь мне больно! Ты только это и умеешь делать — причинять мне боль!

Мои слова у Камаева не вызвали ничего.

Кроме чувства иронии.

Словно я открыла ему Америку.

— Прикинь, Лизуля — так и есть… — выдохнул он.

И с огнем в глазах схватил меня за плечи.

— Пожалуйста!

— Не хочешь по-хорошему — так сделаем по-плохому.

— Нет!

Он наплевал на мои чувства.

Все мои надежды пошли крахом.

Никаких отношений нам точно не светило с таким подходом.

Он собрался применить то, до чего, я надеялась, мы точно не дойдем.

— Я обещал тебя выебать жестко, чтобы наказать за преступления отца, — цедил он, снова надевая маску зверя. — И я это сделаю.

— Прошу, не надо…

— Я тебя трахну грубо, как ты того заслуживаешь.

— Нет-нет-нет!

Он бросил меня на диван.

И навалился сверху.

Тяжелым обнаженным телом мужика.

Я не могла ему перечить. Не могла сопротивляться.

И это вызывало эффект дежавю.

В ту секунду я снова видела Даньяра.

Кадры перед глазами повторяли сцену в гараже. Когда он пытался овладеть мною без согласия. И это было самым жутким и противным, что я чувствовала в своей жизни.

Неужели Анвар способен на это?

Только не так! Только не он!

За что?!

— Хватит, Камаев! Стоп! — вмешалась вдруг Лейла. — Ты вообще в своем уме — собрался силой ее брать?!

Он был надо мной.

Дышал тяжело, словно гепард над раненной добычей.

Как будто пасть уже в крови. Он придушил зубами горло. Животное ослабло. Не сбежит. Осталось только съесть. Склониться ниже — и сделать свое звериное дело.

В нашем случае — войти в меня и трахнуть без поправок на девственность.

Анвар в тот момент не отличался от насильника.

Которого лично застрелил за точно то же.

— Пожалуйста… — шептала я и сглатывала слюну, чтобы смягчить ком внутри горла. — Не надо жестко. Дай мне выбор. Научи.

— Научить тебя сосать? — не понимал меня Анвар. — Я не тот, кто тебе нужен. Ты или делаешь сама, или я тебя заставлю.

— Девчонка не умеет! — возразила Лейла. — Ты ведь сам прекрасно понимаешь это. Лиза не имеет опыта. Она не занималась этим раньше. Не требуй от нее невозможного. Лучше отпусти. Верни ее Варшавским.

Я не поверила своим ушам.

Багримова просила вернуть меня отцу.

И пыталась защитить от секса с бездушным бандитом.

Мне хотелось верить, что слова невесты рассеют туман гнева.

Но вместо того, чтобы прислушаться к ее советам.

Камаев засмеялся.