— Там нет ключа, — говорил я спокойно, делая попытку подойти на расстояние руки. — Это магнит. Он работает от электричества. А ключ — я сам, мой отпечаток пальца... Что будешь делать дальше? Отрежешь мне палец? 

Лена снова ревела. Из ее холодных глаз стекали слезы. Они делали дорожки на щеках и беззвучно падали в ковер. А за окном тем временем гремело, словно ад. Мы были предоставлены друг другу. И было только два варианта, как это разрулится. Ни первый, ни второй не допускал ее ухода от меня. За этот порог в ближайшие девять месяцев Лена Николич точно не выйдет. Только через мой труп. 

— Я тебя ненавижу... 

— Я тебя тоже, — говорил я почти правду. — Это взаимно. И не помешает моим планам.  

— Каким еще планам?! — орала она, едва удерживая ствол. — Каким?! 

— Ты выбьешь из головы все это дерьмо и начнешь со мною спать. 

— Нет... — текли ее слезы ручьем. — Только не это... 

— Тебе некуда деваться. Просто смирись. И получай удовольствие. 

Я сделал последний шаг, чтобы выхватить оружие, но Лена вдруг схватила ствол покрепче и взвела курок. 

— Стоять! Даже не смей шевелиться! Если ты думаешь забрать у меня пушку, то это ошибка... Ты дорого за это заплатишь. 

— Ого... Не знал, что ты владеешь пистолетом. 

— Было время потренироваться. Ты сам мне его показал. 

То ли я терял контроль над ситуацией и злился. То ли я боялся ее потерять. Но меня этот цирк уже достал по самые яйца. 

— ОТДАЙ МНЕ ЧЕРТОВ СТВОЛ!!!  

Но она и не думала сдаваться. 

— Я ни за что и никогда не соглашусь с тобою лечь в одну постель, ублюдок! Ни за что и никогда, — повторила она с привычной пустотой в глазах. — Ничто меня не заставит это сделать. Слышишь? Ничто и никогда... 

Я смотрел на нее и замечал одну странность. Стоило только умолкнуть, как прицел сбивался. Дуло смотрело куда угодно, но не на меня. Но как только я что-то говорил, Лена опять безошибочно целилась мне в морду, как заправский снайпер. При этом могла даже не смотреть в глаза. Она вообще никогда не смотрела в глаза. Даже сейчас, когда хотела убить. 

Сделав шаг в сторону, я ушел с прицела. Аккуратно отошел и опустил уже руки, в этом не было нужды. Она в меня не выстрелит, не выполнит обещанное. Не всадит в мою голову свинец, ведь... Она меня попросту не видит. 

— Ты украл меня! Забрал от семьи... — говорила она со слезами на глазах, а я тихо обходил ее со стороны.  

Шел по дуге, рассматривая руки с пистолетом. Рассматривая слезы на щеке. Рассматривая ту, которую считал мошенницей. Я был уверен. Был готов поклясться, что она врала. Что никакая она не слепая. Что это наглая ложь и позерство. Нелепая выдумка, чтобы уйти от наказания. 

 Я ее ломал. Я ее унижал. Заставлял признаться в том, чего на самом деле нет. А то, что казалось бредом... на самом деле оказалось правдой. 

— Я хочу, чтоб ты вернул меня домой! — перекрикивала Лена грохот за окном. — Хочу к родителям! Хочу туда, где мне спокойно и привычно! Где есть уют и покой! Где нет места жестокости, — плакала она, пока я слушал это за спиной. — Где нет места всему тому, чем являешься ты! Боже... — опускались ее руки вместе со стволом. — Господи, Марат... Я хочу куда угодно, где не будет тебя. Главное, чтобы не было тебя. Понимаешь? Ты понимаешь, о чем я? — спрашивала она того, кто находился с другой стороны. 

Просто тихо стоял и молчал под раскаты грома. 

И тогда я совершил ошибку. Опрометчиво сказал: 

— Я здесь. 

Она резко повернулась и выстрелила. 

— А! — вскрикнула Лена, выронив пистолет.  

Ствол упал на пол с характерным лязгом. Но еще до того, как это случилось, пуля пронеслась у меня возле виска, чиркнув по коже огненной полоской... А затем со знатным фейерверком угодила прямо в кабель. Перебила в стене электропроводку. И со страшной канонадой разрывающихся лампочек на люстре — отрубила свет.