– Ты интересная. На всех знакомых роботсвумэн не похожа. Их если что интересует, так это, кроме с нами переспать, куда-то съездить, где-то побывать. Да и там тоже с кем-то переспать. Им хочется сменить лишь обстановку и партнёров. Нет, на работе они умные вполне. Вообще, мы добросовестней людей. Единственно, мы топчемся на месте. Если с тобой нам откровенно говорить, то наша жизнь без секса была бы так черна и беспросветна, что очень многим стало уже невыносимой эта вечность. Боюсь представить, что может случиться, если роботсмэны вдруг не выдержат и бросятся на смерть. Но от такой жизни это вероятно. Ещё в 14 веке поэт Петрарка как бы о нас так точно написал: «Там, где дни облачны и кратки, родится племя, умереть которому не больно». Мне страшно иногда. Я ощущаю напряжение в моих товарищах. Как будто что-то назревает в них. Эта облачная серость нашей жизни в них может вызвать взрыв. Все с радостью пойдут на смерть и будут равнодушно таких же убивать. Не знаю, думает ли об этом наш Совет. Возможно, думает, возможно, нет.

– Послушай, Корэф. Мы с тобою заболтались. Давай ложиться спать. Чтоб ты не бегал по ночам. В той комнате есть всё для сна и подзарядки. Прощай до завтра. Утром – на работу. У меня с утра полно интересных встреч, и я должна подзарядиться.

Анжи развернулась и ушла в комнату другую. Корэф постоял минуту молча. Ушёл к себе, разделся и лёг в удобную постель.

«И всё же странная она», – он с этой мыслью отключился – сработал таймер в голове, но Корэф был уже во сне.

Одна беда обычно не приходит.

Она приходит как стечение обстоятельств.

На утро Корэф с Анжи быстро попрощался и на работу убежал.

Но к вечеру ещё не знал, куда идти и с кем встречаться. Он видеть никого не мог. Понять себя он не был в состоянии, понять, чего он хочет. Внутри в нём что-то от себя закрылось. Мучения становились невыносимы.

Загадочность Анжи его смущала? Конечно, но не настолько, чтобы мучиться так сильно. Наверное, разгневанная Риннэ в квартире молнии метала? Ну да, искренние в послании от неё.

– Алло, я слушаю.

– Привет, Корэф. Ты от меня сбежал! Я жду тебя. Одна скучаю дома. Приходи сейчас.

– Иду.

Риннэ расположилась на диване в ожидании Корэфа. «Сейчас войдёт!» – она воодушевилась, и дверь отрылась. Вошёл, не торопясь, и необычно сдержанно поздоровался. Риннэ сразу сделала предположение.

– Случилось что?

– Нет, ничего, – с неумелым равнодушием ответил Корэф.

– Произошло. Я вижу. Так что же именно?

– Да просто настроение упало, – пожал плечами Корэф.

– Поднимем! Садись здесь, рядом. Ну, иди ко мне… Милый, чего же ты стоишь посередине? Присядь ко мне. Поговорим.

У Корэфа в ответ мелькнуло в голове:

«Всего мне меньше этого хотелось». Но подчинился после уговоров. Риннэ придвинулась к нему и руку положила на плечо, потом и вся к нему пушистой кошечкой прижалась. Корэф не напрягался, не возражал, но и интереса не проявлял, о чём-то думал. Вдруг признался:

– Риннэ, я не в духе. Какое-то предчувствие меня гложет. Я не пойму, как будто что-нибудь должно случиться. Но не пойму я, что.

– Сейчас мы всё узнаем, – замурлыкала подружка и пробежались пальчики по Корэфа плечу.

– Ты где-то без меня ходил после работы. И время проводил. Нескучно с кем за столиком сидел? Глаз на кого ты положил… и руку? С кем встретился глазами, что отвести не смог? Потом куда пошли? Вы к ней пошли, я вижу! Я вижу, ты сдержал мне данные слова. Ты побежал во тьме домой! – у Риннэ от радости такой раскрылись широко глаза, глубокий вздох в груди и восхищение любимым. – Ты стоек, милый, верный слову своему и мне! Давай, я помогу тебе раздеться… Ты на меня не смотришь?.. Задумался?.. Молчишь?.. О чём?.. Ах, неужели? Всё-таки о ней… А что ж я сразу не увидела?! Ты к ней ведь прикоснулся! Рукой к груди, потом к щеке! Но ты молчишь! Ни слова в оправдание?! Ты снова к ней пришёл! Её ты полюбил! Теперь ясна картинка. Ты хочешь от меня уйти.