– Георг Никодимович, – взял слово Толик, – а каким образом вы пришли к своей текущей деятельности?

– Хороший вопрос! – похвалил Пяткин. – Я работал ассистентом у заслуженного российского драматурга, чьи имя и фамилию взял себе в дань уважения мастеру. Когда он покинул Землю, я продолжил дело своего наставника и немало в нём преуспел. Однажды узнал, что в Новосибирском театре оперы и балета ставят представления и отправился туда, дабы предложить услуги Мельпомене. Местный мэр, Иннокентий Ферапонтович, радушнейше принял вашего покорного слугу и создал все условия для творческой реализации. Лишь благодаря ему я состоялся как профессионал, что согревает мою цифровую душу и наполняет меня тёплыми воспоминаниями о работе в театре.

– Скажите, – поинтересовалась Маруся, – а вы успели ознакомиться со сценариями, которые мы вам отправляли?

– Разумеется! – Георг Никодимович поправил берет. – Раз вы первая задали вопрос, то с вас и начнём!

– С него, – Маруся указала на Толика. – Я – оператор-постановщик.

– Так, – драматург на мгновение задумался, сверяясь со своими отметками по тексту. – Чудесный сюжет, моё почтение! Уверен, будет весьма востребован широкой аудиторией. Есть два замечания. Почему злодей у вас – Рубинштейн?

– Ну… – Толик смутился. – Я обратил внимание, что во многих старых произведениях нехорошие люди носят подобные фамилии…

– Вот! – драматург со значением поднял палец. – Вы споткнулись о клише! Избавьтесь от него! Пусть у этого подлеца фамилия будет… М-м-м… Тяпкин! Свежо и с отсылкой-перевёртышем! Одобряете?

Толик улыбнулся и показал «класс».

– Второе замечание. Аристарх Иосифович не в полной мере раскрывает свою мерзкую сущность. Категорически настаиваю, что его требуется докрутить. Например, повесьте у него в кабинете портрет… Нет, лучше установите бюст какого-нибудь мыслителя. И пусть Тяпкин разговаривает с ним, изливая желчь и злобу на Стеллу, уже не скрывая натуры!

«Браво!» – закричал кто-то, и присутствующие в очередной раз одарили Пяткина овациями.

Вернувшись домой, Маруся принялась делать раскадровку. Рисовать она не умела, зато хорошо фотографировала и уже из снимков с репетиций составляла покадровый план будущего фильма. Режиссёрское кресло тоже пришлось занять ей, поскольку никто из коллег не осмелился взяться за такой крутой проект.

Сегодня Макар Марусю не беспокоил и сидел мышкой: сразу по приходу она честно тридцать минут приседала со штангой и колотила грушу. За это Макар поощрил её своим молчанием, хотя поболтать ему, конечно, хотелось.

Маруся доделала очередной лист, отложила планшет и выдохнула. Всё, хватит на сегодня! Скоро уже спать, а она не разгружает голову перед сном, а нагружает.

– Ты освободилась? – спросил Макар.

Маруся кивнула.

– Поболтаем?

Маруся кивнула ещё раз.

– Какая-то ты неразговорчивая, – опечалился Макар. – Ладно, тогда я поболтаю за двоих. Ответь-ка мне, человече, на серьёзный вопрос. Вот я вижу, что ты, кроме работы, сейчас загружена проектом, постоянно трудишься, со мной почти не болтаешь. А что будет, когда ты выйдешь замуж и у тебя появятся дети? Ты меня выкинешь?

Маруся, которая пила воду из стакана, чуть не поперхнулась.

– Это с чего ты так решил?! – воскликнула она. – Выбросить друга?!

– А вдруг, – осторожно продолжил Макар, – у твоего мужа тоже будет робот-помощник…

– Значит, в нашем доме найдётся место для двух роботов!

– А если вы заведёте робота-няню?

– Тогда для трёх!

– А если в квартире не хватит места для троих?

– Молодым семьям выдают новое просторное жильё!

Маруся подошла к Макару и обняла его.

– Пойми, глупыш, люди никогда не бросают своих друзей. Я ни разу в жизни такого не встречала, – сказала она, и робот довольно зажужжал.