Лишь когда ночь уже подходила к концу, Капа признался Маркошу, что с 1931 года он является перемещенным лицом и все еще мотается по миру с паспортом беженца. Фактически он с семнадцати лет только и делал, что перемещался из одного отеля в другой, из одной зоны боевых действий в другую.

– И что ты будешь делать сейчас? – спросил Маркош.

– Что может делать безработный репортер? – пожал плечами Капа. – Буду ездить, где только могу.

– Так ты что, по-прежнему ищешь приключений? – продолжал Маркош. – Не хочешь признать, что в глубине души ты по-прежнему авантюрист, ты ловишь кураж от войны?

– Да ты с ума сошел! – огрызнулся Капа. – Я ненавижу насилие, а больше всего ненавижу войну[5].

Эндре Фридман родился 22 октября 1913 года. У новорожденного были густые черные волосы и лишний мизинец на одной руке. Эти отклонения лишь упрочили веру его матери Юлии в то, что ее сына ждет особая судьба, что Яхве сделал его одним из избранных^>i.

Самые ранние воспоминания Эндре были связаны с мировой войной и постоянными ссорами между родителями. Ему было меньше года, когда Венгрия вступила в Первую мировую, или, как тогда говорили, в Великую войну 1914–1918 годов, на стороне немцев. И до самого бегства Эндре из Венгрии по политическим мотивам в 1931 году не было недели, когда бы его родители не ругались друг с другом – как правило, причинами служили неистребимая страсть отца к азартным играм и как следствие его постоянная ложь^>ii.

У родителей Эндре было между собой мало общего, кроме того, что оба были несоблюдающими евреями и выходцами из самых бедных семей. Отец, Дежё Фридман, родившийся в июне 1880 года, вырос в захолустном местечке в Трансильвании, земле древних суеверий, средневековой культуры и романтической чувственности. Еще в юности Дежё сбежал из своей глубинки и несколько месяцев бродил по Европе, пробираясь сначала в Будапешт, потом в Лондон, а затем и в Париж. Всю оставшуюся жизнь он романтизировал это время бродяжничества, и юный Эндре мог часами сидеть и слушать рассказы говорливого коротышки-отца о том, как он выживал благодаря своему уму и умению нравиться людям, как он странствовал в поисках денег и впечатлений из одного неприветливого города в другой.

В 1910 году Дежё женился на Юлиане Генриетте Берковиц, будущей матери Эндре, и они вместе открыли небольшое ателье в Пеште, в районе Бельварош, который и по сень день остается центром коммерческой жизни города. А первое свое жилье они приобрели в новом U-образном жилом доме на улице Варошхаз, в рядом с кофейней Pilvax, где когда-то встречались вожди революции 1848 года.

Называясь портным, Дежё быстро показал себя неудержимым бонвиваном, которому было намного интереснее носить хорошие костюмы, чем шить их. «Успех? Поражение? Жизнью правит удача! А правила жизни столь же просты, как в любимой игре пинокль. Лучшие игроки всегда становятся победителями. Учись у них, и ты когда-нибудь окажешься за нужным столом в нужное время и выиграешь свою партию. Это будет трудная партия, но судьба протянет тебе руку!» Такова была философия Дежё, которую его маленький сын усвоил на всю жизнь.

У матери Эндре взгляды на жизнь были совершенно противоположными. Дочь измученного работой крестьянина выросла в забытом Богом уголке Австро-Венгерской империи в семье, где было десять детей, и всю свою жизнь она неустанно трудилась. Помня о том, как в двенадцать лет ее отдали в ученицы портнихе, Юлия решила сделать все, чтобы спасти своих сыновей от подобной участи. Часто она работала за портняжным столом от зари до зари, мечтая о том, что ее особенный ребенок будет делать нечто большее, чем шить костюмы в надежде продать их еврейским буржуа.