Щенок вновь понимающе тявкнул.

– Да уж, странные…

Ночь продолжала свою темную игру. Мир продолжал катиться в бездну. Шум бури усиливался, она стремительно приближалась. Робот так и стоял на том месте, куда спрыгнул. Стоял без движения. Светодиод, сообщавший о скором отключении, так и не загорался. Ничего не происходило… Только буря вдалеке вздымалась черной угрюмой стеной, грозя смести все на своем пути, не оставив ни одного живого места на мертвых пустынях. Она медленно подступала все ближе, стирала все, что оставалось до сих пор, перетирала в песок все, что попадалось у нее на пути. За многие годы что она царствует в этих краях, она успела выломать все оставшиеся окна в домах, уничтожить весь мелкий мусор, что разбрасывали люди на дороге, успела доесть обломки от зданий и обкромсать фасады домов.

Песчаная буря приближалась и приближалась, становясь страшнее и опаснее. Вот она уже начала облизывать первые высотки города, давно уже проглотив маленькие пригородные домики. Она подбиралась ближе к роботу. На груде металла он стоял не очень устойчиво и поэтому начал покачиваться на подступающих струях нарастающего ветра. Вскоре поток стал настолько сильным, что робот начал падать. Одна нога уже оторвалась от земли, когда вдруг замигал красный светодиод. Робот еле удержался, но все же ему удалось устоять на ногах. Он сразу сообразил, что долгое время был в отключке, потому что песчаная стена подползла совсем близко. Он собрался уже бежать, но, не обнаружив солнечную батарею в руке, судорожно начал искать ее у себя под ногами, надеясь случайно не раздавить ее в кромешной темноте. Как только робот обнаружил то, что искал, он схватил ее и сорвался с места, направившись в сторону небоскреба, который он приметил из окна квартиры своего старого друга.

Робот бежал, не обращая внимания на ветер, который набирал силу и вскоре должен был поднять в воздух горы пыли и песка так, что на расстоянии вытянутой руки будет видно только… ничего. Не обращал внимания на ржавые и трухлявые машины, через которые он прыгал. Не обращал внимания и на назойливое предупреждение о нехватке энергии и скором отключении питания. Наконец, он добежал до так необходимого ему здания. Отсюда, снизу у входа, небоскреб выглядел много выше, чем он казался ранее.

Только что был виден весь дом: все его окна без стекол, все дыры, которые образовались со временем, видна была крыша и антенны, выглядывающие с нее. Мгновение спустя все это исчезло, исчезла и входная арка, только что зиявшая в стене.

Робот подумал, что, возможно, это бесполезная затея – лезть наверх в надежде, что буря не такая высокая, как она выглядит, что небоскреб, стоявший перед ним, все же окажется выше. Снизу ничего точного сказать нельзя: тут вообще ничего не видно, все обволокла песочная пелена. Забраться на здание и там попытаться поймать утренние солнечные лучи – это единственное спасение для робота.

Он на ощупь нашел арку, через которую можно попасть внутрь. Зашел. Естественно, света там не было никакого, а свой фонарь ему включать недопустимо, ведь заряд батареи на исходе, неизвестно даже, хватит ли, чтобы добраться до крыши. При свете здесь можно увидеть огромное серое помещение, стойку рецепции или то, что от нее осталось. Когда-то через стоящие тут турникеты люди проходили к холлам с лифтами, теперь со сломанными лифтами, и поднимались вверх, к небесам. В здании пахло сырой штукатуркой, трухлявой мебелью и сгнившим паркетом. Затхлая вонь.

На ощупь робот нашел лестницу, она оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем предыдущая, по которой он поднимался за солнечной батареей.