»[134]. По прибытию в Осинторф, бывшие танкисты и авиаторы могли оказывать на остальной контингент разлагающее влияние. В целях недопущения подобных тенденций штаб РННА ужесточил правила приема, отдав приказ об отсеивании данной категории военнопленных еще на первом этапе вербовки. Впрочем, в дальнейшем произошел некоторый отход от указанной практики.

Приезжая в пересыльные лагеря и сборно-пересыльные пункты тылового района группы армий «Центр», вербовщики из числа немецких и русских сотрудников германской разведки в первую очередь искали убежденных противников советской власти, обращая особое внимание на жертв и непосредственных очевидцев сталинских репрессий. Историк А. Окороков отмечает: «Первостепенное внимание уделялось… привлечению добровольцев, прежде всего тех, кто так или иначе пострадал от действий советских властей в период коллективизации и сталинских чисток, кто был озлоблен репрессиями по отношению к себе и к своим близким и искал случая, чтобы отомстить… Из их числа готовили младших командиров для формировавшихся частей, а признанных особо надежными направляли в распоряжение спецслужб… для подготовки к разведывательно-диверсионным акциям в советском тылу»[135].

Помимо этого, использовались специальные приемы (пленных могли истязать, не кормить, шантажировать, дезинформировать и т. д.), с помощью которых пленных ставили перед выбором: либо – смерть, либо – служба Германии. Это сыграло свою роль, но несколько ослабило качество личного состава, позволив проникнуть в ряды РННА военнопленным, сумевшим скрыть свое членство в компартии (а в некоторых случаях – даже службу в НКВД!). Впрочем, как показала практика, многие бывшие большевики без особых мук совести поменяли свои политические убеждения и со временем стали убежденными противниками советской власти.

^{>Осинторф. Подразделение РННА перед казармой. На переднем плане (слева направо): И. Сахаров, В. Геттинг-Зеебург, С. Иванов}

Отправление команд в Осинторф проводила группа немецких солдат, прикомандированных к штабу РННА. Отобранные кандидаты размещались в вагонах, после чего эшелон трогался в путь, следуя до станции Осиновка. Здесь из бывших военнопленных формировали колонну, которая пешим порядком следовала до поселка (дорога до Осинторфа составляла около 6 км).

В мемуарах Кромиади мы находим весьма туманные рассуждения: «К людям, вышедшим из лагеря, нужно было отнестись, как к больным; сплошь и рядом происходили поступки, за которые виновный не в состоянии был отвечать»[136]. За этими словами, вероятней всего, скрываются эпизоды убийств, краж и тому подобных преступлений, процветавших в среде доведенных до изнеможения и отчаяния советских военнопленных. Л. А. Самутин, который сам прошел через лагерь, свидетельствует, что осенью 1941 г. в местах концентрации пленных «образовались шайки лагерных бандитов, пытавшихся выжить ценой жизни своих товарищей. В нормальных условиях существования эти люди никогда не стали бы бандитами, но в том нечеловеческом состоянии, в которое их привел немецкий плен, они ими стали»[137].

Отобранные кандидаты далеко не всегда успешно достигали Осинторфа. С развитием подпольно-партизанского движения на захваченной территории Витебской области пешие команды вновь набранных коллаборационистов все чаще подвергались нападениям «народных мстителей», которые, как правило, их уничтожали. Так, в докладной записке комиссаров партизанских отрядов бригады «Дядя Кости» И. С. Шурмана и Л. И. Селицкого (от 30 июля 1942 г.) отмечается: «10 июля 1941 г. уничтожена Кудеевская волостная управа, убит бургомистр и 8 полицейских, убит обер-лейтенант полевой комендатуры и еще 1 офицер, производившие в окрестных деревнях Орши мобилизацию молодежи в полицию и в “национальную русскую армию”