Костя прохрипел:

– Это моя жизнь. Я могу распоряжаться ей так, как захочу. Ты-то здесь причём?

– Я твой друг, вообще-то, и мне не всё равно, что ты там надумал сделать со своей жизнью.

– Ничего. Найдёшь себе нового друга.

Никита снова начал закипать.

– А матери до меня всё равно дела нет. У неё ещё есть двое детей, которыми она гораздо больше интересуется, так что моего отсутствия она и не заметит.

– Знаешь, – произнес Никита, еле сдерживаясь, чтобы не ударить его снова, – я сейчас на грани того, чтобы прибить тебя самому.

Костя поднял голову и серьёзно посмотрел на него.

– Ну, так давай.

Никита слегка опешил.

– Давай, попробуй. Сделай это. Я буду даже благодарен тебе. Если, конечно, у тебя это получится, – он хмыкнул. – Ведь я теперь, по ходу, бессмертный.

Костя достал из кармана Никитин нож, который положил туда на автомате ещё на улице. Никита не успел ничего сделать, как его друг выщелкнул лезвие и полоснул себя по венам. Никита выхватил нож из его руки, но было поздно. Кровь потекла по руке и закапала на пол. Никита схватил Костю за место пореза, пытаясь зажать рану. Костя, когда увидел кровь, нервно рассмеялся.

– Надо же. Я смог это сделать. Хоть и было больно.

– Вот же дурак! – крикнул на него Никита, отчаянно озираясь в поисках того, что можно было бы использовать в качестве жгута и остановить кровотечение. Он не сразу заметил, что кровь больше не идет.

– Можешь не держать, – Костя слабо дёрнул рукой в попытке высвободить её. – Больше не болит. Уже всё. Посмотри.

Запястье было в крови, но было видно, что рана уже затянулась. Парни потрясённо уставились на место пореза.

– Знаешь, – сказал Костя, – я ведь до конца не был уверен.

– Так не бывает, – произнёс Никита и схватился руками за голову. – Это невозможно.

– Как видишь, возможно.

Никита ушёл в комнату и вернулся оттуда с бутылкой «Джека Дэниелса».

– Ах, какая любовь! – Амаре вытирала слёзы платочком. – На тот свет за ней готов.

– Всего лишь гормоны и юношеский максимализм, – пренебрежительно отмахнулась Смерть. Теперь она знала историю Кости, но как и почему он не может умереть, она так и не узнала. Был ли шанс, что парень знал о причинах бессмертия? Но тогда это не вяжется с попытками самоубийства. Оставалось только последить за ним, но вряд ли это что-то даст.

– Это всё? – спросила хранительница, убирая диск на место.

Эхои кивнула и направилась к выходу.

– Мы всё ждём, когда какая-нибудь история с твоим участием попадёт к нам в архив, – сказала тётка ей вдогонку. Эхои споткнулась от неожиданности.

– Я Смерть, ты не забыла?

– Ну и что? – Амаре пожала плечами. – Бывает всякое. Уж мне-то можешь поверить.

Эхои ошарашено покачала головой и покинула архив.

На следующий день друзья отсыпались до обеда: Никита после бутылки виски, который, как парень полагал, должен был помочь ему во всём разобраться, а на деле же просто свалил с ног, а Костя после тяжких дум, что не давали ему полночи заснуть. Следующий же день был днём, который можно было бы назвать днём неловкого молчания. Неудавшийся самоубийца тупо пялился в телевизор и, по всей видимости, даже не видел, что там показывают. Никита пришёл к такому выводу после того, как начался один весьма популярный девчачий мультик про феечек-переростков, а Костя и не подумал переключить канал.

В конце концов Никита не выдержал и предложил:

– Поехали, сыграем на бильярде.

Косте было всё равно, и он согласился.

Ближайший бильярдный клуб находился недалеко от дома Никиты. Двухэтажное здание советских времён, завешенное огромными баннерами с изображениями шаров. Бильярд находился на втором этаже. Довольно просторное помещение, с приглушённым светом и барной стойкой в центре.