Я отпил из бокала, и посмотрел в окно. На улице уже зажгли фонари. Город плыл в их дрожащем огне, словно огромный океанский лайнер посреди ночного океана. На палубе – музыка и танцы, за перилами – безбрежная, безразличная ко всему тьма.

Поток машин ослаб. Прохожих тоже стало меньше. Мокрый снег лип к окну, таял и медленно стекал вниз.

Я просидел так с четверть часа. Погрузился в собственные мысли, и не заметил, как лёд в бокале успел растаять.

В колонках сменилось несколько композиций, но, если бы меня попросили сказать каких именно, я бы не вспомнил.

Я взглянул на празднующих коллег (вечеринка только набирала обороты), а когда снова посмотрел в окно, то мой взгляд уцепился за нечто, что заставило меня похолодеть.

Возможно ли это? Те же волосы, та же походка, то же пальто? Я тут же отругал себя, что секунду назад обернулся и не успел разглядеть лицо. И теперь видел ее лишь со спины.

У кого ещё может быть такое пальто? Это она! Конечно, она!

Опрокинув бокал, я вскочил с дивана. Боясь потерять ее из вида, выбежал на улицу. Забыл о куртке. И обо всем на свете. Огляделся по сторонам, заметил удаляющийся силуэт. Расталкивая прохожих, побежал за ней.

Выкрикнул ее имя. Но она не услышала.

Не оборачиваясь, шла вперёд.

Прохожие с удивлением смотрят на меня. Кто-то предлагает помощь.

Глотая холодный воздух, с новой силой бросаюсь за ней.

Сворачивает в переулок! – застучало в висках. – Ничего, успею. Нужно только быстрее бежать.

Поскальзываюсь, падаю, встаю. Не чувствуя боли, бегу дальше. Наконец, поворот. Сворачиваю в переулок.

– Дина!

Мой крик эхом отражается от стен и возвращается ко мне. Добегаю до конца переулка. Упираюсь в набережную. Река скованна льдом. Только в темных полынях плещется вода.

Сердце выскакивает из груди. Какое-то время пытаюсь восстановить дыханье. Изо рта валит пар. Я в одном свитере, но мне жарко. Не верю, не могу поверить, что упустил ее.

Мой взгляд скользит по стенам. Замечаю какую-то мемориальную табличку на углу. Текст виден отчётливо, но сознание слишком перегружено, чтобы вчитываться в него.

Покачиваясь от усталости, возвращаюсь назад. Ветер бросает мне в лицо россыпь мокрых снежинок. Растираю их рукой, чувствую, как покалывает и горит кожа.

У входа в ресторан стоят коллеги. Дым их сигарет держится в воздухе словно сонный дракон, пожирающий собственный хвост.

– Тема, где ты был? – спрашивает меня один из них.

– Вышел продышаться, – бросаю я первое, что пришло в голову. – Что-то перебрал.

– А что с голосом? Когда успел простыть?

Прошло несколько дней. Я без конца прокручивал в голове случай на корпоративе. И дома, и на работе, и в дороге. Меня кидало из крайности в крайность. Порой я почти убеждал себя, что ошибся. Но что-то мешало окончательно смириться с этой мыслью. Каждый я раз начинал заново строить догадки. И каждый раз приходил к разным, – противоположным выводам.

Если все, что с нами происходит, ведёт нас к какой-то цели, то к чему вел тот случай? И правильно ли вообще искать во всем смысл? Или в этом стремлении присутствует какая-то системная ошибка? В конце концов, в научных теориях всегда учитывается фактор случайности. Почему же я полностью исключил его? Наверное, потому, что слишком долго думал обо всем этом. Подсознание иногда проделывает с нами странные штуки. Нужно просто отпустить эту ситуацию, переключиться на что-то другое.

Погрузившись в собственные мысли, я заточил все карандаши в стакане.

– Ты в порядке? – спросил меня дизайнер Костик, увидев гору мусора на столе.

– Да, – отвлечённо ответил я. – Наверное…

Бровь на лице Костика изогнулись дугой.