Взоры птиц обратились на юг.

Их куском пустоты не приманишь.

Без печенек теперь – как без рук.

Только сердце пернатым поранишь.

Прорицаю, что лету – труба!

Перевёрнута наша страница.

Не сорвётся в затеях резьба —

Сотни раз мне ещё пригодится!

***

МИХАИЛ ГУНДАРИН

В дороге

Будто раздвинулась занавеска

Или рванула в кустах граната —

С полной ладонью чужого блеска

Ангел стал виден над автострадой.

Облако это текло и тлело

В летнем закате до горизонта —

Призрак, уставший белеть на белом,

Таять намеком на старом фото.

Будет последним вечером света

Нынешний вечер? Или назавтра

Снова увидим пыльное лето,

Длинную ленту цвета асфальта?

ВЛАДИМИР БУЕВ

В своей квартире

Словно разверзлись небесные выси.

Ядерный гриб надо мной не повис ли?

Или, быть может, исчадие ада —

Демон висит над ночной автострадой?

Мне – хоть бы хны. Я ведь за занавеской.

В домике я. От несчастий спасают

Прочные стёкла – отмыты до блеска.

Призраки ночи ничуть не пугают!

Главное – панике не поддаваться.

Пальцам до фортки не дать дотянуться.

Утром возможности есть оклематься,

С ангелом, глядя в окошко, сомкнуться.

***

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Вагон остроносых турецких ботинок,

Корейских носков три контейнерных блока.

В аду зажигают огни вечеринок.

Звезда моя жизнь, хороша и жестока!

Шуруй, Polaroid, пока этот воздух

Не стал чёрно-белым как яд или водка.

Теперь все подряд разбираются в звёздах,

Но тайну хранит – полинявшая фотка,

Где через размытый значок Мерседеса

А может, прицел проступает такое,

Что видеть подробней мешает завеса

(Опущена чьей-то умелой рукою).

ВЛАДИМИР БУЕВ

Астролог с поэтом лежат на погостах.

(Планета заточена под космодромы).

Теперь все подряд разбираются в звёздах,

(Не ведают истин одни астрономы).

Я в гости ходил в кучу обсерваторий.

Вдвоём в тех местах мы бывали, случалось.

Вкус звёздного неба во мне животворен.

Я ракурс искал, ну, а ты бесновалась.

Я всё же нашёл… (как давно это было!)

Со снимком в руках мы домой уходили.

Ты даже под утро тогда не остыла.

Меня все подруги твои осудили.

Пусть фотка стара, пусть она полиняла,

Пусть нет в ней цветов, кроме чёрного с белым,

Я помню ту ночь, ты тогда отжигала,

А я к телескопу прильнул между делом.

***

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Романс

Зимний ветер вышибает слёзы,

Как шпана у школьника – рубли,

Как стихи – истории у прозы,

Или камикадзе – корабли.

Так не стой на месте, обезвожен

Будто бы январская река,

Торопись домой, чудак-прохожий!

Там растопишь снег с воротника.

Собери по капле дар случайный,

А сумеешь, так и сбереги,

В старом сердце или чашке чайной,

На краю безжалостной пурги.

ВЛАДИМИР БУЕВ

Зимний вечер, даже не февральский,

Даже без чернил и без свечей,

Выдавит (не сильно – мало-мальски)

Грусть и слякоть из моих очей.

Грохотать никак не хочет слякоть,

В этом тоже кроется печаль:

В январе мокрот глазная мякоть

Выдоит немного – не февраль.

Не навзрыд течёт вода – по капле.

Сердце постарело или вдруг

Ложка чайная вконец одрябла —

Капель (как даров) не соберут.

Если бы февраль уже кончался,

Или март-апрель пришли во двор,

Вот тогда бы снег не удержался!

И чернильным хлынул форс-мажор.

***

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Нужно было пройти

вечности (говоря

честно, всего пяти

сменам календаря),

чтоб я посмел спросить

о чём-нибудь призрак твой.

Но это словно такси

ловить на передовой:

просто нелепо,

да

и вариантов нет —

знаю, что, как всегда,

ты промолчишь в ответ.

ВЛАДИМИР БУЕВ

С призраком говорю

Целую вечность я.

Пусть я сейчас хитрю,

Бог мне один судья.

Я ведь ещё ничего!

Вечность моя – лет пять.

Кто-то мозгами «того»

Стал десять лет назад.

Лечащий доктор мой

Вечно при мне молчит.

Значит, и он такой:

Призрак и паразит!

***

МИХАИЛ ГУНДАРИН

Эти струны будут возмущены,

Несмотря на то, что, поднявшись в рост,