Густав, прежде откладывавший свадьбу с Марией ввиду финансовых трудностей, теперь сразу сделал Марии предложение. Он арендовал небольшой, но уютный домик в пригороде и перевез туда свою семью. Риона с радостью покинула старую квартиру, в которой находиться было некомфортно, а после проникновения туда врагов еще и небезопасно.

Дом походил на картинку из глянцевого журнала. Беленькие стены, веранда с колоннами, чистый и ухоженный дворик. Газон настолько ровный и зеленый, будто его подстригли маникюрными ножницами, а потом покрасили самой зеленой красной, что могли найти в Майами.

Комната Рионы располагалась на втором этаже.

– Не знаю, понравится ли тебе, – смущенно пробасил Густав, распахивая дверь, – просил обставить «для девочки».

Риона зажмурилась. В глаза ударил мощный поток розового цвета. Да уж, комната «для девочки» была выполнена в истинно девчачьем стиле. Стены, пол и потолок были выкрашены в розовый цвет такого яркого оттенка, что глаза начинали болеть при взгляде на них. Белая кровать на высоких ножках с розовым балдахином красовалась посреди комнаты, будто айсберг в розовом море. У кровати стоял столик с зеркалом, на котором выстроилась целая армия всяких склянок и тюбиков с помадами, пудрами, тенями и блеском для губ.

Спустя несколько минут нахождения в этом розовом безумии глаза начинали болеть, и единственный объект, на котором зрение могло отдохнуть – широкое окно, выходившее в сад. Из него виднелись зеленые деревья и кусты и полоска синего неба, по которому бежали легкие облака.

– Надеюсь, тебе нравится, – Густав покраснел. Мне сказали, это последний писк дизайнерской моды.

Риона не могла вымолвить и слова от изумления. Мария наступила дочери на ногу, чтобы привести в чувство.

– А? Да-да, мне все очень нравится, – выдавила из себя девочка с натужной улыбкой, – только стоило ли так заморачиваться? Я ведь уеду в школу почти на целый год.

– Да, но твой дом все еще здесь, – ответил Густав прокашлявшись и явно проговаривая заученные слова, – здесь тебя будет ждать твоя комната и твоя семья.

Риона бросила взгляд на мать, которая делала вид, что рассматривает розовые обои.

– Густав, правда, спасибо тебе, – серьезно сказала девочка, – я знаю, что ты любишь маму и она тебя любит. И я вас обоих люблю. Но тебе не нужно выворачиваться наизнанку, чтобы заслужить мое доверие. Я тебе доверяю. И доверяю тебе самое ценное, что есть у меня в жизни – мою маму. Так что будь любезен, не обижай ее, иначе я тебя самого заставлю жить в этой комнате.

Густав ошарашенно смотрел на Риону, потом широко улыбнулся и поднял ладонь. Риона звонко отбила «пять».

– Договорились, – сказал он, – только учти, до свадьбы даже не думай уехать в свою школу!

– Я ни за что бы не пропустила такое грандиозное событие! – откликнулась девочка. – Посмотреть на тебя в костюме – это дорогого стоит!

Мария и Густав рассмеялись, а Риона принялась распаковывать вещи.

Спустя несколько дней Риона привыкла к новому дому, своей комнате, даже розовый цвет перестал быть таким пугающе ярким. В помещении уже лежал отпечаток личности его хозяйки: кровать ни разу не была заправлена, косметики на зеркале поубавилось, розовые обои украсили плакаты рок-звезд. В углу стоял скейт, грязные кеды валялись прямо посреди комнаты.

…Добравшись до ванной комнаты, Риона почистила зубы и вяло поплескала себе на лицо прохладной водой.

– Дочка, к тебе пришли! – раздался голос Марии. – Они наверх поднимаются.

– Черт! Я же просила никого не пускать! – девочка с криком выскочила из ванной и бросилась к своей комнате, но было уже поздно.