Девочка кивнула и продолжила осматриваться.

Вдоль стен зала стояли античные статуи, причем непонятно было, оригиналы это или настолько тщательно выполненные копии. То же можно было сказать и о картинах на стенах. Никто из ребят в живописи не разбирался, но кое-какие полотна были широко известны во всем мире, так что Риона представляла себе примерную их стоимость.

Помпезность и грандиозность этого зала довершала великолепная хрустальная люстра, свисающая с потолка. Солнечные лучи, проникавшие в зал через окна, играли на тысячах граней, отбрасывая на стены радужные блики.

– Я как будто в музей попала! – Хильда осторожно ступила на паркет, словно опасаясь, что он треснет под ее подошвой. – Тут главное ничего не трогать руками.

Хильда запихнула кулаки в карманы дорожных штанов и с ожиданием посмотрела на Риону и брата.

Хайне тоже не сразу пришел в себя. Потрясенный увиденным, он задумчиво потирал подбородок и медленно переводил взгляд с одного произведения искусства на другое.

– Я читала, что коллекция Макэдона довольно обширна, – сказала Риона и посмотрела на Ореста, – это действительно впечатляет.

– Это? – Орест удивленно вскинул брови. – Это не коллекция. Отец не считает все эти статуи, картины, вазы чем-то особо ценным. Помню, в детстве мне не посчастливилось расколотить какую-то древнюю вазу из Китая. Я думал, с меня три шкуры спустят, но отец просто молча отдал ее реставраторам – и все.

Раздался странный звук, похожий на урчание огромной кошки.

– У вас тут что, тигр живет? – Хайне со страхом оглядывался.

– Не знаю, – Оресту тоже стало не по себе, – я тут давно не был. Отец вполне мог учудить.

– П-простите, – к ребятам повернулась смущенная Хильда, – просто очень есть хочется!

Ее живот снова заурчал, и в огромном зале эхо усилило звук, превратив его в рев дикого животного.

Ребята рассмеялись.

– Всё, скорее обедать! – воскликнула Риона. – Я тоже голодная, как стая волков! Орест, веди нас!

Юноша направился в правое крыло здания. Ребята поднырнули под лестницу, за которой открывался длинный коридор. Ароматы становились все ощутимее, казалось, еще немного – и сам воздух можно будет употреблять в пищу.

Коридор закончился, и ребята гурьбой ввалились в столовую.

– Добрый день, мисс Санчез, – Риона не сразу рассмотрела, что в дальнем конце столовой кто-то сидит, – привет, Орест, сынок. Давненько ты сюда не заглядывал. Присаживайтесь, Селезия постаралась на славу. Сначала поедим, а потом поговорим.

Дети расселись. Риона видела, как дергается жилка на виске Ореста. Она и сама чувствовала себя не в своей тарелке, но когда принесли еду, все на время забыли о тревогах, сомнениях и проблемах.

Некоторое время за столом слышалось только звяканье посуды да сытые вздохи. Риона отдала должное кулинарным талантам Селезии. «Скромный», по словам женщины, обед оказался просто шикарной трапезой с несколькими переменами блюд и едой разных стран мира.

Риона чувствовала, что в нее больше не влезет ни кусочка, но вот приносили новое блюдо, и его аромат так щекотал ноздри и разжигал аппетит, что она не думая подставляла тарелку.

Орест ел мало, и Селезия, которая периодически забегала в столовую, бросала на юношу гневные взгляды. Тот не обращал на нее внимания, не смотрел он также и на своего отца.

Эл Макэдон едва притронулся к еде – он потягивал красное вино из высокого бокала и с интересом наблюдал за своим сыном и гостями. Рионе всякий раз становилось неуютно под его взглядом.

Хайне, хоть и решивший наесться вволю, тоже ощущал некую скованность, зато Хильда оторвалась по полной. Она с восторгом отзывалась о всех блюдах, комментировала вкусы и всякий раз выражала свое восхищение и благодарность Селезии. От подобных похвал женщина улыбалась, и на ее смуглых щеках расцветал румянец.