– Расскажи мне о себе, – попросила она, уже ловя его дыхание. – Как получилось так, что ты создан таким красивым, что никто не может перед тобой устоять.

Это было почти поощрение. Она обольщала дьявола. Сама без его начинаний или уговоров. Но он очевидно не привык к флирту.

– Я не выбирал каким быть, – неожиданно серьезно ответил он. – Я просто получил это, а вместе с этим боль от осознания того, что я одинок, потому что для меня не найдется достойной пары. Теперь появилась ты. Но как я ни стараюсь, а твоим другом стать не могу, потому что ты видишь во мне высшее существо…

– Тогда стань моим богом, – и она сама прильнула к его губам. Время для разговоров окончилось, по крайней мере на какой-то час или несколько. Она целовала его сначала осторожно, потом сильнее. Сколько мгновений прошло до того, прежде чем он понял, что на это нужно отвечать. Губы, мягкие, как лепестки роз, оказались вдруг неожиданно властными. Вот каково это, заниматься любовью с ангелом, руки, убивающие смертных, легко, будто косят рожь, нежно ласкают тебя, губы, способные выдохнуть пламя, дышат в твои уста ароматом лилий. Рианон не представляла себе ничего более прекрасного. Вот ради этого стоило жить и умереть. Даже ощущение того, что он сделан не из плоти, а из мрамора только возбуждало. Ее руки скользили по гладкой холодной коже. Она так и не смогла нащупать на гладкой груди соски. Она рассчитывала, что там намечаются хотя бы гладкие золотистые бугорки, но ничего такого не обнаружила. Однако, когда ее рука скользнула ниже, Рианон не разочаровалась. Ее поразил лишь легкий испуг, нечто твердое и возбужденное внизу его живота мало напоминало то, что бывает у людей. Скорее это был кусок мрамора, холодный и острый, такой мужской орган может быть только у статуи, не у человека. Она испугалась, что будет больно, но Мадеэль прошептал ей в ухо что-то успокоительное. Как и раньше слова прозвучали на его небесном наречии, но Рианон догадалась, что они означали что-то ласковое. Он быстро отвел за уши пряди непокорных волос, сбросил остатки одежды и крепко обхватил ее.

– Теперь тебе приятно быть пленницей? – Мадеэль легко опрокинул ее на спину и сам склонился над ней. Мощные руки оплетенные золотыми браслетами упершись по обе стороны от ее плеч. Пряди длинных русых волос свесились вниз, касаясь ее лица.

– О, да, – Рианон ощутила, как что-то твердое упирается ей вниз живота и непроизвольно развела колени.

Он мгновение смотрел на нее, будто болезненно ощущал всю человеческую хрупкость своей пленницы. Стройное, почти худое тело, золотые локоны, разметавшиеся по подушке, маленькая грудь и хрупкие руки. Она попыталась обнять его за шею. Он был так близко и в то же время казался недосягаемым из-за своих крыльев распростертых над ложем. Они скрывали их будто балдахин, все нити которого светятся призрачным неземным светом. Рианон хотелось бы, чтобы это он лежал внизу. Хотелось увидеть его голову на подушках и прижать к ложу трепещущие крылья. Но возможно они смогут испробовать это потом. Ведь сейчас только первый раз.

Ощутив первый мощный толчок, она вскрикнула, но боли не последовало. Странно, в нее будто впился кусок мрамора или острие меча, а по телу разливалось лишь приятное тепло. Она подалась ему навстречу, будто ловя упоительные позывы наслаждения. Еще миг и они уже двигались вместе, четко улавливая ритм друг друга. Он был осторожен вначале, затем толчки стали сильней. Он будто стремился выиграть еще одну битву. Она уже была его пленницей, но он, будто забыв об этом, стремился еще раз доказать, что он действительно ее пленил. В тот миг, когда они достигли пика наслаждения, это действительно было так. На миг их тела стали единым целом, ее человеческое и его ангельское. Рианон прикрыла веки, ощущая, как на лбу выступают бисеринки пота, а в лоне затихают последние сладостные позывы. Его руки ласкали ей плечи, касались локтей и сплетались, будто играя с ее пальцами.