Венценосный демон с удивлением разглядывал курсантов, давящихся смехом. В волосатых склизнях ничего смешного не было. Это совершенно отвратительные создания, которые при жарке испускают мерзкий, въедливый запах. Светлые считают их деликатесом. Тут Его Величество слегка передернуло (от глубины воспоминаний, не иначе, ему же пришлось эту мерзость, то есть деликатес, попробовать).

– Прости, отец. Мы с Ри только, что говорили об этом блюде.

Темно-красные брови императора взлетели вверх. Он еще раз посмотрел на молодежь, хмыкнул и сделал приглашающий жест к накрытому столику, в глубине кабинета.

Как только Император отвернулся, Риа выдохнула. Сдерживания смеха – не простая задача.

Малый кабинет Его Величества неожиданно оказался уютным. Теплые тона, дерево и множество книг. Простых. Немагичных. Окна комнаты выходили в тихую часть дворцового сада, принося оттуда покой и тишину. На стене висел портрет в полный рост самого Императора. В полном ритуальном облачении: белые просторные одежды, венец власти на грозном челе, и огонь, вытянувшийся по воле властителя в меч. Впечатляющее зрелище.

– Восхищаться живописью будем после. Сейчас завтрак.

Его Величество Лавран Первый уже устроился в глубоком мягком кресле.

Курсанты поспешили занять места за столом. Завтрак был традиционным для миров Хаоса. Риани с трудом удержала горестный вздох. Что подходит огненному демону, то не переваривается человеком. На столе, в красивых тонких тарелках, было сервировано жаренное мясо, с острым соусом, густой мясной суп (обильно политый настойкой разы – самого острого растения в Хаосе), печеная в острых приправах грудинка и острый сыр. Румяные булочки были густо покрыты разой. Немного зеленых овощей, скорее для декора, чем для еды и большой, пузатый кувшин, от которого поднимался пар. Судя по аромату, в нем был чариф – любимый напиток всех демонов. Правда, Кроун его не признавал. Когда молодой демон слышал, или не дай печенка Тьмы, видел сие питье, его красивое лицо искажала мука. Вот и сейчас младшего сына Лаврана Первого передернуло. Император же с удовольствием и поистине монаршим изяществом поедал кушанья. А Риани задумалась. На столе не было решительно ничего, чем бы она могла подкрепиться. И как быть? Собраться с мужеством и отведать огненной пищи? А потом провести остаток дня – в туалетной комнате извергая огонь? Или, может быть, пробормотать что-то невразумительно о полном воздержании от еды. Хм… Девушка поймала быстрый ехидный взгляд монарха и решительно отстранилась от стола, откидываясь на спинку кресла.

– Вы не завтракаете в такое время? – в голосе Императора звучала явная издевка.

– Завтракаю. Я вообще есть люблю. К сожалению, огненная еда – пища настоящих мужчин, плохо мне подходит. – Риа вложила в слова всю почтительность, которую мог выдать ее молодой, голодный организм.

Лавран Первый хмыкнул и хлопнул в ладоши. Тут же тонкий, бледный, как все вары, слуга поставил на стол белый поднос с человеческой едой. Риани было неприятно смотреть на гнущееся во все стороны червеобразное тело. Но еда заставила человечку радостно взвизгнуть. Монарх засмеялся:

– Очаровательно.

– Простите, Ваше Величество. – смутилась девушка. Все-таки не привыкла она завтракать в такой высокородной компании.

– Не стоит. Удовольствие гостьи – радость для хозяина.

Некоторое время компания дружно отдавала дань еде. Причем Кроун с завистью поглядывал на поднос подруги. За время учебы он пристрастился к людоеде. Наконец Император отложил столовые приборы, показывая, что трапеза закончена и настало время беседы.