– Профессор Занзимир! – обрадовался редактор. – Вы сегодня в плюсе?

– Увы, господин Разуто, – мило развел сухонькими ручками собеседник. – И всё ещё не профессор, и не в плюсе. Такие вот два удара в один день.

Они перешли в малый зал, где музыка была не так оглушительна, и пристроились за маленьким столиком в углу. Редактор, невзирая на слабое сопротивление проигравшегося «профессора», заказал ему «травник-гид» – сорокоградусную смесь полезных трав. Как по Карлу, полезность эта была весьма сомнительной, но местные пенсионеры подобные сомнения считали святотатством.

Еще раз поблагодарив за угощение, Занзимир кивнул в сторону зала, где продолжала буянить пятница.

– Дарвик ухватил суть. Хотя, конечно, неожиданно.

– Вы про новый шлягер? – уточнил Разуто. – По-моему, он пел исключительно для дяди.

– Это неважно. Я давно это понял. Хотя был уверен, что хотя бы мое преподавание не потеряет актуальности.

– Так вроде и не теряет.

– Нет, что вы. Это инерция, всё классическое образование – это инерция. И они бы давно всё перестроили, если бы знали, как от нас избавиться. И наверное, это правильно. Хотя очень обидно.

Занзимир сделал маленький глоток, благодарно кивнул Карлу и смущённо улыбнулся.

– Они? – переспросил Разуто.

– Да, они. Учить их должны они сами, просто лучшие из них. Гибкие, умом подвижные, не обременённые догмами прошлых веков и опытом других условий. И они это чувствуют.

– Вы про кого, Занзимир? Про раньше всех пьяных студентов? Про тех, кто обучение считает самой большой проблемой своего возраста?

– Это потому, что учим их мы. Такие, как мы. А им нужно другое. Им нужно научиться выживать завтра, и не вчерашними примерами. Время ускорилось, и знания очень быстро теряют актуальность. Я это понял, но, вы знаете, тянет к молодёжи. И хочется выделиться среди них чем-то, знаете, таким мудрым, взвешенным, с высоты знаний, подкреплённых опытом. А не получается. И мало того, понимаю, что не получится. Потому что нас разделяет главное. Я вижу силу их убеждений. Веру в то, что вот это белое, это другое, это хорошо, это правильно… А у меня таких убеждений нет. Уже нет. И были ли когда-то, я уже не помню…

– Все серенькое, Занзимир? Все склизкое?

– Все кривда, Карл. Оценки потеряли опору.

– А вы молодцом, стабильны, – похвалил собеседника Разуто. – Начали за упокой, им и закончили. Может, вам уменьшать ставки? В «Пороке», вы наверняка смотрели, советуют оставаться пусть не при деньгах, так хотя бы при эмоциях. Или у вас размер на настроение не влияет?

– Дело не в проигрышах, – улыбнулся Занзимир. – Вы знаете, я отвратительный игрок и не надеюсь преуспеть. То есть раньше меня ещё терзали надежды, я искал свою игру, ту, в которой я могу хотя бы сохранить свою ставку. А потом мне выдалось управлять одними курсами, и мне открыли глаза. Невозможно играть на страхе потерь. И вообще на страхе. Страх всё портит, всё… Но избавиться от него… Поэтому я смирился и оцениваю игру как интересное времяпровождение. Иногда это стоит даже крупного проигрыша.

– То есть вы платите за общение? Этакий Бланк Шифт из «Теней прошлого господина дьявола»?

– Можно сказать и так. Если не играю с Вальзоватом, конечно.

– Да, платить за общение с Вальзоватом – кощунство, – рассмеялся Разуто. – Истинные ценности должны оставаться бесплатными.

– Ценности… Да-а… Извините, Карл, скажите, пожалуйста, – Занзимир замялся. – Вы… Вы в последнее время ничего странного не замечаете?

– Два – ноль, – не раздумывая ответил редактор.

– То есть, извините?

– Второй вопрос за день и ни одного наблюдения странного. И это, конечно, странно.