«Ждать» – это было частью плана. Потому что по правилам, которыми резидент успел с ней поделиться, общие деньги по факту ничейные. Когда отряды Центра идут забирать у тебя украденное – это значит, что тебе просто хотят отомстить. Процедура никак не связана с возвратом денег, потому что у резидента, по определению, все деньги мира. А поскольку его «счет» бесконечный, ему невозможно причинить ущерб. Так что нужно было только дождаться, когда резидент умрет от старости и спокойно жить в своем пентхаусе в любой стране и, вероятно, самой устраивать вечеринки богатых людей.

Ирония заключалось в том, что резидент был ровесником короля. И с ходу нельзя было сказать, кто кого переживет. Да и начинать свободную жизнь в семьдесят лет было сомнительной инвестицией. Оставалось уповать на несчастный или, для кого-то, счастливый случай, когда неожиданно прихватывает сердце или у машины отрывает колесо. Список услуг в категории заказных убийств в даркнете очень длинный. Король собирался заказать сразу несколько, чтобы убить резидента наверняка, но медлил уже несколько дней. Можно было подумать, что он очень занят переездом и все время уходит на пересчет золотых слитков, а может, он уже несколько дней учил местный диалект, чтобы объясниться с настройщиком интернета. Может быть, король знал о правиле убийства резидента, но это крайне маловероятно, потому что говорить о таком не принято, хоть и не запрещено. Это правило знают все резиденты, но практически никому не рассказывают о нем. Во-первых, они общаются обычно только друг с другом, во-вторых смертные, кто знает о правиле, стараются подавить свою внутреннюю жадность, иначе она будет стоить жизни им и их семьям. Еще бывает так, что резидент намеренно не говорит о правиле, чтобы разыграть своего врага даже после смерти. Возможно, к таким можно отнести и нашего героя. Так что, считаем, король о правиле не знал. Правда, в этом случае сложно объяснить, почему он стоял посередине зала, сложив руки на груди, и только ждал. Дело в том, что резидент зря обижался на короля, заочно обвиняя его во лжи. В краже обвинять точно можно, а во лжи – не стоит. Маделейн не обманывала резидента, когда не спешила уходить с работы, чтобы заполучить пару минут уединенного разговора с ним. Она искренне краснела и отворачивала глаза, когда резидент брал ее за руку и целовал на прощание в щеку. Увлечение резидентом было настолько сильным, что Маделейн даже могла бы оформить план его же ограбления в презентацию на десять слайдов и уложить доклад в три минуты. И с любовью к каждой мелочи, к которой придерется резидент, представить на очередной питч-сессии. Спустя время резидент действительно высоко оценил степень проработки ограбления.

Но сейчас король не был увлечен резидентом. Он вообще, можно сказать, не был. Его одолевал страх того, что за ним придут, все у него заберут, посадят его в женскую тюрьму на пятнадцать лет, а по окончании этого срока вышвырнут на улицу начинать жизнь сначала. Короля даже больше пугала не тюрьма, а то, что после нее нужно будет снова работать. И паранойя одолевала Маделейн так сильно, что спать она теперь могла только с девяти утра до часу дня и с четырех до восьми вечера. Она считала, что нападать на крепость будут ночью как во всех боевиках про спецназ, а она так не хотела проспать собственный арест. Ее злило, что можно заснуть в просторном зале, а проснуться с мешком на голове и больше никогда не увидеть мир глазами свободного человека.

Спустя несколько месяцев резидент решил действовать. В его сердце была обида. Единственное, что он хотел – это схватить Маделейн за плечи и трясти до тех пор, пока она не осознает свою глупость. Более умного плана за два месяца в его голову не пришло, поэтому работал с тем, что есть. Брать крепость штурмом было опасно. Резидент был пацифистом, ему не хотелось бессмысленно убивать людей. Тем более, что один из его любимых стартапов учит подмечать детали культур разных стран, чтобы в разговоре проявлять уважение к иноземцам. И особенно ему нравились традиционные узоры на одежде африканских народов. Поэтому он не мог себе представить, как веселые улыбающиеся и вечно танцующие негры поменяют народные облачения на военную форму темно-зеленого цвета и станут откручивать друг другу головы, подрываясь на минах. Тогда резидент стал скупать все продовольствие в регионе, чтобы вызвать в лагере голод. По задумке, лагерь исчерпает запасы, солдаты станут бунтовать и бросят свои казармы. Но очень быстро резидент вспомнил, что в том же приложении про разные культуры была историческая справка про африканские племена, про то, что некоторые из них были людоедами. Резидент испугался, что солдаты просто съедят руки Маделейн, и тому будет не за что ее трясти. Поэтому он быстро прекратил продовольственную блокаду. Другой отличной идеей было купить политиков и пролоббировать закон о демилитаризации страны. Тогда по всем каналам и радио стали рассказывать о том, что у страны не осталось врагов, а значит, нет смысла тратить десятую долю бюджета на оборону. И что всем военным, кто явится в военкомат и сдаст оружие, выдадут двухмесячное довольствие и помогут с трудоустройством. Эффект был неожиданным – недовольны оказались все. Народ – потому что боялся оставаться без защиты. Солдаты – потому что боялись не найти другую работу. Правительство даже получило ноту протеста от соседней страны, потому что социальная политика демилитаризации вызвала среди их населения волнения и требования реформ, поэтому они будут расценивать такой закон как провокацию против их страны. В худшем случае – будут вынуждены напасть на Либерию, чтобы остановить демилитаризацию. В итоге пришлось этот закон отозвать.