К сожалению, эти идейные газеты печатались на качественной бумаге, и они не сразу раскисали в воде. Это приводило к частым засорам толчков и мелким потопам. Вантузы тогда ещё не применяли, а использовали для прочистки засоров надёжное подручное средство – черенок от лопаты или швабры. Но были случаи, когда и народные средства не помогали. Тогда вызывали сантехника, и он крутил в отхожем месте длинной пружиной. Но вызвать сантехника дядю Васю по телефону было делом непростым. Его вечно не было на месте. Он практически неустанно бегал по всему училищу и устранял аналогичные засоры.

И вот во время этого наряда по курсу случилась традиционная туалетная беда, но не простая беда, а комплексная. Забились не один – два толчка, забилась сливная магистральная труба. Кафельный пол начинало заливать едкой жижей. До сантехника не дозвонились. Учебный курс вот-вот должен был прийти с обеда в казарму, а это ни много ни мало сто шестьдесят человек. На устранение туалетного засора Басик назначил Шланга как дневального свободной смены и ушёл вместе с Барабаном в столовую на обед, а Бабич неотлучно стоял по стойке смирно у тумбочки, демонстрируя настоящего служаку, преданного воинскому уставу.

Усилия Шланга по очистке засора с помощью черенка швабры были безуспешными. Он жалостливо смотрел на Бабича, но тот ему твёрдо ответил, что помочь был бы очень рад, но покинуть свой боевой пост ему не велит воинский долг и высокая комсомольская сознательность.

И тогда, как это бывает, Шланга осенила курсантская смекалка. Он достал из загашника взрывпакет, который прикарманил по время полевого выхода, зажёг фитиль и бросил его в толчок, который расположен ближе всего к магистральной трубе. Но взрывпакет не хотел тонуть, продолжая шипеть и плавать по поверхности.

И надо же так было случиться, что именно в это самое время в казарменное помещение уже стали заходить первые посетители. Зная, что жаждущих попасть в туалет после обильного обеда будет много, наш старшина по прозвищу «Тумак» каждый раз делал традиционную поблажку для командиров учебных групп и отделений – он их первыми отпускал из строя в казарму курса. Остальные должны были терпеть некоторое время. Вот и в этот раз все толчки быстро стали занимать командиры учебных групп и отделений.

Тогда перепуганный Шланг ничего умнее не придумал, как поставил на толчок пластмассовую корзину для мусора, полную использованных бумажек, чтобы не было слышно шипения. Бежать было поздно и он закрылся в кабинке туалета, сев сверху на корзину, чтобы его не было видно, так как двери от всех кабин были невысокие и стоять незамеченным было невозможно. При этом он наивно надеялся, что фитиль от воды погас. Но увы… Раздался резкий взрыв, и из всех толчков фонтаном вылетела едкая жижа с таким напором, что даже побелка потолка в мгновение ока стала тёмно-коричневой. Всё сержантское руководство курса оказалось в зоне массового поражения. Непрекращающиеся крики и трёхэтажный мат слились в единый многоголосый хор. А в туалет уже спешили очередные многочисленные курсанты, жаждущие своего естественного облегчения. А им навстречу выползали из туалетных кабинок обгаженные отцы-командиры.

От взрыва дно корзины, на которой сидел Шланг, вырвало и содержимое её полетело, как из пушки, во все стороны. Хитроумного рационализатора подбросило вверх, и он ударился дурьей башкой в сливной бачок, а использованные бумажки облепили со всех сторон и его, и стены кабинки. Взвыв от боли, он при этом умудрился попасть сапогом в отверстие толчка, который застрял в нём намертво.