Очередной кадет забрался в кабину, патрульный вкрутил батареи и попросил всех замолчать. Мимо них несколько раз пролетали машины, забирая людей из «отстойника», пока батволер тяжело спускался вниз.

Толпа на пропускном пункте поредела, продавцы улетели, а небольшая группа водителей как раз рассаживалась по своим машинам.

– Если бы я не полетел с вами, про меня бы забыли, – заметил Мэтт.

Когда батволер остановился, они по одному вышли на платформу.

– Прошу за мной, – сказал невысокий седой майор.

Павел удивился, что к ним подошёл кто-то из офицеров, и переглянулся с Кирой. Та неопределенно пожала плечами.

Их провели по платформе к зданию из плексигласа. На входе они прошли через рентген и металлоискатель. Он вынул нож и красную карту неактивного пропуска, показывая дежурному, тот бегло всё просмотрел, навесил «маяк» на оружие и посторонился, пропуская внутрь.

Им приказали остаться в узком коридоре, где в ожидании уже сидели с десяток человек.

– Сейчас вы останетесь здесь, – сказал офицер и принялся выдвигать стулья из стены. – И вас по одному будут вызывать в кабинет. На вопросы советую отвечать честно и без утайки.

Послышались смешки.

В пустом кабинете за плексигласом можно было разглядеть двух людей, одним из которых, судя по форме, был дознаватель.

– Сколько мы ещё здесь будем? – спросила женщина и первая со вздохом села на стул. – Мы полдня просидели под этим подобием Солнца, а теперь должны проходить допрос.

– Если вы не собираетесь отвечать на вопросы, можете возвращаться в резерв, но тогда никто не гарантирует сохранность вашей жизни.

– А должны бы!

– Мы никому ничего не должны, – сказал мужчина, повышая голос. – У меня нет ваших документов, а это значит, что вы – потенциальные враги, и всё, что отделяет вас от тюрьмы, либо от смерти в резерве, так это моя милость.

– Это безобразие, – отозвался мужчина с тростью. – Вы обращаетесь с нами как с животными.

– Вы знали, куда летели. Если нет – прошу наружу, – офицер оглядел помещение. Павел поймал его взгляд и заметил, что глаза у него были мутные, будто у слепца.

Офицер развернулся и пошел в сторону выхода.

– С ними бесполезно разговаривать, – сказал кто-то, – вы всё равно окажетесь неправы.

Павел отошёл, не собираясь слушать чужое недовольство. Кира и робот стояли неподалеку и смотрели на пустую платформу.

– Ты заметил, как здесь тихо? – спросила девушка, едва он приблизился к ним.

– Нет, – ответил Павел. – Надеюсь, мы ненадолго.

За стеклом в зените стоял жёлтый карлик Норио, и люди по платформе сновали туда-сюда.

– Как климатологи решат, – сказал робот.

«Я не с тобой разговаривал», – подумал Павел. ИИ с каждым сказанным словом всё больше раздражал.

Кира прижалась носом к стеклу. Павел некоторое время смотрел на её спину и волосы, и в какой-то момент ему показалось, что раньше он уже видел нечто подобное. Жарким летним днем, когда другая девушка вглядывалась с высоты в синюю воду. На ней была белая футболка и короткие шорты, и, даже не прикасаясь к её коже губами, он знал: она соленая. Они ехали в кабинке по канатной дороге, а впереди не видно было линии горизонта, и небо соединялось с водой.

Павел помотал головой.

Они постояли несколько минут в полном молчании, а потом Кира как-то неловко кашлянула.

– Посмотрите наверх, – сказала она.

Облака, до этого лениво двигавшиеся по небу, стали закручиваться в вихри, похожие на огромные глаза. Павел ощутил странное чувство, напоминающее преддверие катастрофы. Словно на миг показалась часть будущего, и эта часть была безрадостной и мрачной.

«Скоро пойдёт дождь», – подумал он и не удивился этой мысли.