В угоду пациенткам доктор превратил свой кабинет в художественный салон. Современные полотна, похожие на большие красные кляксы, как ни странно, удачно сочетались там со старинной мебелью красного же дерева. Посреди комнаты громоздилась тяжелая ваза эпохи Мин, тоже красная, – она как будто старалась удержать равновесие на шатком одноногом круглом столике из позолоченного металла.

Сюда-то мать Жюли и привела дочь, когда у нее случился первый приступ анорексии. Доктор незамедлительно заподозрил, что это у нее на сексуальной почве. Возможно, отец насиловал ее в детстве? Или, быть может, кто-нибудь из друзей семьи позволял себе кое-какие вольности? А может, ее в юном возрасте тискал учитель пения?

При мысли об этом у матери стало противно на душе. Она представила себе, как ее дочку лапает этот старикан. Стало быть, вот откуда ноги растут…

– Наверно, вы правы, потому что у нее наблюдается и другое расстройство, похожее на фобию. Она не выносит, когда к ней прикасаются.

Доктор сразу смекнул, что малышка пережила сильное психологическое потрясение, которое, как ему казалось, вряд ли было связано с тем, что она попросту прекратила заниматься пением.

На самом деле психотерапевт полагал, что в большинстве случаев его пациентки подвергались в детстве сексуальному насилию. Он был настолько в этом убежден, что, когда за болезненным состоянием ему не удавалось распознать явных признаков подобных травм, он внушал своим пациенткам, что такая травма у них была. Таким образом, в дальнейшем ему было проще наблюдать за ними, тем более что они становились его клиентками на всю жизнь.

Когда мать позвонила ему, чтобы записаться на прием, он полюбопытствовал, нормально ли теперь питается ее дочь.

– Нет, не всегда, – отвечала мать. – Ест она через силу и решительно отказывается от всего, что близко или отдаленно напоминает мясо. По-моему, у нее опять началась анорексия, хотя сейчас она проявляется не так явно, как раньше.

– Это, конечно же, объясняет и причину ее аменореи.

– Аменореи?

– Ну да. Вы же сами рассказывали, что у вашей дочери в девятнадцать лет все еще не было месячных. А это, скорее всего, означает, что она отстает в развитии. Вероятно, вследствие этого она и ест мало. Аменорея зачастую бывает связана с анорексией. Тело живет своим собственным умом. Не станет же оно воспроизводить яйцеклетку, если чувствует, что впоследствии не сможет прокормить плод до его полного созревания, не так ли?

– Но почему она так себя ведет?

– Жюли представляет собой то, что на нашем жаргоне называется «комплексом Питера Пэна». Ей хочется оставаться в детском возрасте. И совсем не хочется взрослеть. Она надеется, что, если не будет есть, ее тело не будет расти и она навсегда останется маленькой.

– Понятно, – вздохнула мать. – Наверно, поэтому она хочет провалить экзамен на степень бакалавра.

– Конечно, ведь этот экзамен означает ступень во взрослую жизнь. В общем, Жюли вскидывается на дыбы, как ретивая лошадь, не желающая брать барьер, не так ли?

Секретарша сообщила по переговорному устройству, что пришла Жюли. Психотерапевт попросил пропустить ее.

Жюли пришла с псом Ахиллом. Она воспользовалась визитом к врачу, чтобы обычным порядком выгулять собаку.

– Как наши дела, Жюли? – полюбопытствовал психотерапевт.

Девушка воззрилась на крупного мужчину, покрытого, как всегда, легкой испариной, и на его редкую шевелюру, забранную на затылке в пучок.

– Жюли, я хочу тебе помочь, – твердым голосом заверил ее он. – Понимаю, ты глубоко переживаешь смерть отца. Но все девушки по натуре своей застенчивы, вот ты и боишься показать свою душевную боль. И все же ты должна ее показать, чтобы освободиться от нее. Иначе она будет разъедать тебя изнутри, как горькая желчь, и от этого тебе станет только больнее. Понимаешь, не так ли?