Да еще и Третьяков на него почему-то вызверился, словно он сам себе это дело попросил. А дома жена наверняка разозлится, узнав, что в Ленинград одна с тяжелым чемоданом поедет… Вот сто процентов не успеет она собрать свои вещички, чтобы он его с утра прихватил с собой.

Едва успел вспомнить перед тем, как домой бежать, про кубинскую поездку Ивлева. Третьякова на месте не было, он сам видел, как тот уходил домой. К счастью, Соловьев еще не ушел…

– Глеб, завтра к Третьякову зайдешь, скажешь, что мой Ивлев запрос сделал по поводу поездки на Кубу, что мы ему обещали. На него, жену и двоих детей.

– Тот самый Ивлев, что лекции читает у нас? Ничего себе запросы!

– Не тебе, старшему лейтенанту, такие вопросы решать, кому и что у нас положено, ясно? Твое дело сходить к полковнику и напомнить, что мы взяли перед ним на себя такое обязательство при Воронине. Он просил ноябрем, на три недели. Не забудь!

– Обижаете, Олег Петрович!

***

И что буду делать по поводу этой анонимки? Сначала нужно с Мещеряковым переговорить. А там видно будет…

Вышел погулять с Тузиком, привычно пробежался до дальнего телефонного аппарата.

Мещеряков был дома, и я быстро описал ему ситуацию. С особым акцентом, что хотелось бы убедиться, что это не очередной ход со стороны Регины Быстровой, или первый ход со стороны Дружининой Екатерины Андреевны. Потому что ни та, ни другая, явно этим не ограничатся…

– Да уж, Павел, бурная у тебя жизнь… Я думал у меня в молодые годы была бурная, но ты явно забрал у меня майку лидера…

– Можно подумать, я сам счастлив, когда на меня анонимки присылают, – сказал ему.

– Да я все понимаю…

– Тем более нам в любом случае нужно бы держать в поле зрения обеих этих… девушек.

– И ведь тоже верно, одна уж точно себя проявила по полной программе! Ладно, озабочусь и сообщу тебе о результатах.

– Доброй ночи, Андрей Юрьевич!

Позвонил еще и Некредину, пока не забыл. Начало десятого, конечно, но сомневаюсь, что он расстроится из-за моего звонка. Так оно и оказалось, антиквар был очень любезен, и согласовали с ним доставку сейфа ко мне домой с самого утра.

На следующий день начал дела со звонка Карнабеде прямо на завод. Услышал ответную заинтересованность, и назначил встречу через два часа. Как раз успею сейф принять.

Сейф привезли ровно в девять тридцать, как и договаривались. И как я и просил, обернули его старыми газетами так, что и не понять, глядя в окно, что же такое четыре здоровенных мужика, пыхтя, тащат к лифту. Весь подъезд и так знает, что у меня одного телефон и дверь железная. Хотя нет, такую же дверь наш моряк еще поставил. Но мне точно не нужно, чтобы обсуждали еще и огромный сейф, что ко мне занесли… Нечего будоражить воображение деятелей криминального мира.

Освободил в кабинете место под сейф, убрав тумбу, как раз он туда и стал, даже пару сантиметров между столом и стеной осталось. Придирчиво осмотрел, как все вместе выглядит, признал, что к старому столу этот сейф стал как родной. Отпустил мужиков, дав им десятку. Сразу открыл сейф, введя цифры, что мне продиктовал по телефону Некредин. И сразу же изменил их и на другие, по его же инструкции.

Снял со шкафа ружье и поставил внутрь. Влезло, еще пару сантиметров осталось. Можно было бы, не поместись оно, разобрать, конечно, но смысл в ружье, если его в разобранном виде хранить? Приятно, открывая сейф, ласково погладить его по прикладу, полюбоваться изящной конструкцией.

***

Чтобы не мучиться с проходной, Василий Карнабеда ко мне сам вышел, и присел в мою машину.

– Давай, показывай свою новую штучку-дрючку! – проворчал он.