– Да какая разница? – посмотрела Голубева на клиентку в зеркало. – Хотя, можно вместе выбрать.

– Угу, – обиженно надула губки та. – Ни разу в «Берёзку» не сводил! Представляешь?

– Почему?

– Жадный потому что. Валюту привозит, а в «Берёзку» сводить не может…

Ничего себе, жадный! – думала Валерия, делая на автомате клиентке причёску «Ракушка». – По ресторанам водит, парикмахера оплачивает, шмотки каждый раз новые у девки, серьги, вон, какие подарил!.. Зажралась деваха, ой зажралась! А на что же он валюту тратит?

***

Приехав в райком, застал Сатчана в прекрасном настроении.

– Как дела? – насторожился я.

– Пока не родила, – ответил он, сразу немного погрустнев.

– А всё остальное?

– Нормально. Наши условия приняли. Володин уже отзвонился, что Некрасов готов идти паровозом.

– Ему бы адвоката нашего сразу пристегнуть, тут очень важно, чтобы он с самого начала уже в деле был.

– Уже озадачили его.

– Мне он тоже нужен. Есть его телефон?

– У Юрича есть, а что такое?

– Да были сегодня с рейдом на одном предприятии. Там дурак на дураке дураком погоняет… В результате уволенный работник второй год на нормальную работу устроиться не может. Вот, хочу помочь… Я сам позвоню Юричу, спрошу, как с ним связаться.

Москва. Пролетарский райком.

– Сегодня вечером тогда Мещерякову и позвони. А то он что-то про Городню говорил, завтра уезжает туда на целый день… – сказал Сатчан.

– А что там, проблемы какие-то? – забеспокоился я.

– Нет, текучка… Строительство катакомб наших и охрану проверить, чтоб никто не расслаблялся, – ответил Сатчан. – И там же скоро второй участок откроется, котельную и очистные начинать уже надо… И забор строить вокруг второго участка… Там жизнь кипит.

– Блин, стоило бы съездить туда самому, своими глазами глянуть на этот праздник жизни, – задумчиво проговорил я. – Надо как-то выбрать день… Может, завтра с Юричем рвануть?

– Не, завтра у нас совещание в бане по последним изменениям, – с сомнением посмотрел на меня Сатчан.

– Да что мы, не вернёмся, что ли, до вечера? – возразил я ему. – Тем более, и сам Мещеряков должен на совещании присутствовать.

– Ну, если только так, – согласился он, мы попрощались, и я поехал в спецхран. Запаса новинок для Межуева совсем не осталось.

***

Москва. Гагаринский райком.

– Что Некрасов? – спросил Володин Белова.

– Отпросился у Гончарука с обеда. Небось, деньги прятать поехал, – пренебрежительно высказался тот.

– Правильно делает, – с осуждением посмотрел на него Володин. – Думает наперёд, между прочим.

– А Николаич всерьёз из игры выходит или так, погорячился вчера?

– А ты сам как думаешь?

– Думаю, что ему уже хватит. Там и самому до конца жизни уже отложено, и детям, и внукам… Какой ему смысл с нами копейки делить?

– Ну, а мы с тобой что будем делать? – посмотрел на него устало Володин.

– Ничего, – пожал плечами Белов. – Как работали, так и будем работать. Косметическая фабрика осталась? Осталась. Овощная база тоже… Химия и резиновая обувь, конечно, копейки дают…

Володин смотрел на него и удивлялся. Понятно, что он меньше процент получал, чем они с Гончаруком, но сравнивать доходы от тех предприятий, что забрал Захаров, с тем что им осталось?..

Это ж теперь раза в три меньше денег будет! – думал Володин. – То я больше пяти тысяч в месяц имел, а теперь, дай бог, две наберётся. Хотя… Гончарук же вышел из игры, Некрасов сядет… То есть, все доходы делить только с Беловым на двоих?.. Пусть он тогда сам все оставшиеся предприятия и курирует.

– Если Гончарук не передумает, – произнёс Володин, – и уйдёт, бери на себя резиновую обувь некрасовскую и процент тогда твой будет пятьдесят.