Он был не прочь полюбить молодую даму, старался понять ее и не безуспешно, но искал для ответных чувств веские основания. Дети не могли стать помехой. Тем более, двое мальчишек – Сергунька и Женечка. Она и фотографии показала. Очень милые. Но Лида не знала о существовании Любы Зуевой, присутствие которой он чувствовал с недавних пор. Независимость, как и перспективные планы целеустремленной женщины, обретали иллюзорные очертания. Не поэтому ли он бежал от Любы, что не мог противостоять ее обаянию и сексапильности. С Лидой проще, ее он не боится.

Словесные откровения сделали секс еще привлекательней. Для ее хрупкости выносливость казалась удивительной. Таким образом проходил день – в постельных усладах, обогащенных отдельными восклицаниями, пением под гитару и мечтами о перспективах их отношений. К вечеру ее силы истощились, она стала задыхаться, метаться в постели, в носу открылось кровотечение.

– Зажги свечу, дай мне! – повелительно воскликнула она, отрешенно глядя в потолок.

Кот изучал ее с любопытством и долей иронии. Ее изобретательность в получении сексуального наслаждения забавляла его, не оставляла места для серьезных намерений. И какая может быть серьезность, если мысленно она ушла от него, витала в своих личных ощущениях, ловила нюансы с помощью свечи.

Застывшие капли парафина оставались на лобке, пупке, между маленькими упругими грудями. И ее порочный взгляд… Лучше бы ему не видеть бездушной бездны, состоящей из одних физиологических потребностей. И все рассуждения о стихах и музыке выглядели бутафорной раскраской для привлечения самца. Точно, как в случае с Маргаритой.

– Знаешь, почему я пришла… ведь ты не приглашал. Ты показался мне большим еще тогда, в сарае. – Она широко распахнула глаза с черной бездной. – Мне было больно, но я мазохистка. Мне приятна боль, связанная с сексом.

– И ты молчала?

– Мне понравилось, и после ночных размышлений я решила повторить опыт. Ведь сексом могут быть определены наши дальнейшие отношения. Теперь успокоилась. Правда! Мы сможем заниматься любовью… Я глупая, да? Ты прости! – Она просунула руку под его рубаху и нежно поглаживала грудь.

Время шло, двор скрылся во мраке, затих город. Лидочка не спешила уходить. Возможно, она мечтала о заманчивом предложении, а в его воображении складывалась не очень блестящая перспектива оказаться заложником нечаянно оброненного слова. Как-то легко она проникала в его душевное состояние, тем самым лишив сил сопротивляться.

– У тебя хорошо, комната расположена в приятном биополе. И я тебя хочу, милый. Давай же, давай!

Хрупкая женщина начинала пугать своей ненасытностью и неисчерпаемой энергией. Время от времени она завладевала инициативой, устраивалась верхом. Ее стоны сопровождались кровотечением из носа, но она не позволяла ему опомниться, только шептала: Потерпи, милый! Наконец достигала цели.

– Не смотри! – Лида прикрыла ему глаза ладонью, но сразу же пояснила: – Ты не обижайся. Мне надо походить на процедуры. Это все от длительного воздержания и слабых сосудов.

Он готов был усомниться в ее объяснениях. Разве не она терзала его, занимаясь вампиризмом. Это его кровь текла через край, потому что она не справлялась с ее поглощением. Женщина использовала его на полную катушку, будто знала – они скоро расстанутся. Мда-а, секс приобретал спортивный интерес. И он уже сам увлекал ее в постель, подминал под себя, заставлял стонать от удовольствия и боли.

– О, как хорошо. Еще, давай еще, милый!

Он обливался потом и мечтал о времени, когда все это закончится. Ему казалось, если он замучит ее, то встреча уже никогда не повторится. Что ж, любому человеку свойственно ошибаться.