Матео:

– Я уже сказал вам, мистер Кингсли, он толкнул его, а я за него заступился.

Директор:

– Матео, в нашей школе нельзя совершать самосуд и разборки. Ты знаешь правила. Если что-то не так, нужно сообщать педагогам, либо мне, либо кому-то из старших.

Отец Матео:

– Матео, я горжусь тобой, сынок. Ты поступил правильно.

Директор:

– Со всем уважением, мистер Беллини, но это противоречит нашим правилам поведения в школе.

Мистер Беллини:

– Плевать я хотел на ваши правила. Если в вашей школе происходят такие несправедливые ситуации, когда вот такой огромный ребёнок толкает и обижает ребёнка намного младше себя, а вы обвиняете моего сына в том, что он устроил конфликт – тогда я вам в лицо говорю, что вы придурок.

Директор:

– Простите?

Мистер Беллини:

– В школе нужно учить детей не только математике и грамматике, но и нравственности. Если кто-то обижает того, кто слабее, и за слабого вступается кто-то – вы должны его наградить и всячески приветствовать, а не родителей вызывать.

Директор:

– При всём уважении, мистер Беллини…

Мистер Беллини:

– Закрой свой рот, я ещё не закончил!

Директор:

…

Мистер Беллини:

– Если ты, придурок, ещё раз оторвёшь меня от моих дел по таким пустякам – пеняй на себя!

И, повернувшись к Чаду, он сказал:

Мистер Беллини:

– А тебе нужно научиться уважать людей, понял?!

Чад:

– Да, сэр.

Мистер Беллини:

– Вот и прекрасно.

Он посмотрел на меня, с улыбкой глянул на своего сына – Матео – с гордостью и вытащил из кармана мобильный телефон. Позвонил и сказал:

– Подготовьте машину, выдвигаемся.

И, уходя, взглянул на директора и сказал напоследок:

– Я тебя предупредил.

Лицо директора было в недоумении. Мы все последовали в коридор, и тогда Чад подошёл ко мне и к Матео и сказал:

Чад:

– Извините меня, ребята. Я больше не буду.

Матео не сказал ни слова ему в ответ, и я также повторил за Матео.

После этого случая мы стали дружить, и с каждым годом наша дружба всё больше и больше укреплялась. В выходные Матео приглашал меня в гости к себе домой. Там я часто видел мистера Беллини, его семью, друзей и компаньонов, и многому учился у них. Я даже выучил некоторые фразы на итальянском. Семья у них была большая и дружная. Каждую субботу они устраивали семейный ужин, а в воскресенье всей семьёй шли на мессу в церковь. Мистер Беллини и миссис Беллини были очень добры ко мне и тепло относились. Я проводил с ними времени больше, чем с собственными родителями за всю жизнь.

Однажды мои родители приехали навестить меня, и тогда мама сказала, что узнала от мистера Кингсли, директора школы, что я нашёл себе друга и очень часто еду к нему в гости домой, порой и с ночёвкой, и что она очень рада за меня… и тогда я не вытерпел и сказал ей, при том что отец был рядом:

Вен:

– Ты очень рада за меня?! Вы никогда не интересовались мной! С самого детства вы были вечно заняты своей чёртовой работой, и никогда вам не было дела до меня!

Гретта:

– Вен… не говори так, ты ранишь меня…

Вен:

– Я раню тебя, мисс Гретта?! Мне даже не хочется вас называть мамой и папой!

Хенри:

– Вен, не смей так обращаться к нам!

Вен:

– А как я к вам должен обращаться, мистер Гимгер?! В Норвегии вы отдали меня фрау Хельде, здесь, в Ревенсити, в школу отдали и не имеете понятия, где я и как я, чем я занимаюсь! Я – сирота, ясно вам?! СИ-РО-ТА!!

Гретта:

– Вен… мы делаем всё для твоего блага, все эти годы мы работали для тебя…

Вен:

– Для меня? Не смешите. Меня не существовало для вас. Я как очередной ваш проект: родили и отдали на воспитание чужим, а сами живёте своей жизнью.

Гретта:

– Это не так, Вен…

Вен:

– Уходите, пожалуйста. Я уже научился жить без вас. И да – у меня есть новая семья. Мистер и миссис Беллини мне роднее вас.