– Если останешься… – пальцы Теодора скользнули вниз, погладили через бельё. Затем отодвинули полоску ткани в сторону.

– То что?

Эротичность момента рассыпалась, потому что желудок Миры снова не вовремя дал о себе знать. Теодор встал, натянул брюки.

– Предупреждаю, если критику в адрес моей спальни я ещё терпел, то осуждать мою еду настоятельно не рекомендую. Побудь тут, я скоро.

Одевшись, Мира снова осмотрела комнату. Такую же странную, таинственную, как и её хозяин. Взгляд упал на оставленную Теодором книгу. Ею явно не дорожили. Брали почитать в ванну, отчего страницы стали волнистыми. К одному листку и вовсе была прикреплена закладка-скрепка – паразит для книг. Мира открыла обозначенную страницу. Грифелем на ней были выделены строки:

«Есть отличный итальянский анекдот про бедняка, который каждый день ходил в церковь и молился статуе великого святого, умоляя его: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы я выиграл в лотерею". Это продолжалось много месяцев, пока статуе наконец не надоело. Тогда она ожила, взглянула на просящего сверху вниз и с отвращением выпалила: "Сынок, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… купи билет"».

Здание издательства походило на старый музей. Внешний вид его навевал мысли, что это бывшая парадная резиденция королевской семьи. Фасад с двумя ярусами мраморных колонн, высокие тяжёлые двери… Но внутри всё оказалось не таким впечатляющим. Когда-то сияющий песочно-золотой фон помещения побледнел. Потолочные панели потрескались. С плинтусов и лепнин стёрся лоск. Сохранившая здесь архаичность уживалась с современной мебелью и техникой. Тут не хватало ремонта. Но в этой игре в богему и заключалась вся романтика дизайна.

Теодор заметил изучающий взгляд Миры.

– Знаю, снаружи лучше, чем внутри.

– О нет! Здесь классно.

Отделы и служебные комнаты вытянулись в ряд длинного коридора. Где-то в глубинах тренькали телефоны.

Открыв дверь одного из кабинетов, Теодор пропустил Миру вперёд. Помещение, куда они попали, было заполнено книжными стеллажами. Обстановку дополняли рабочий стол, диван, несколько кресел и стульев. В воздух въелся запах кофе и сигарет.

– Теодор! – человек встал из-за заваленного бумагами стола. – Явился! Я начал забывать, как ты выглядишь.

– Ты вынул мою фотокарточку со своего бумажника?

– Жена начала задавать слишком много вопросов.

Они пожали друг другу руки. Теодор пригласил Миру сесть на диван. Сам же вальяжно устроился на стуле.

– Это Мира, мой редактор, – с уверенной важностью представил он. – Кстати, заплати ей.

Лицо его собеседника рассеянно вытянулось. Затем он расхохотался.

Ирония Вермеера долго доходит не только до меня.

– Здравствуйте, Мира. Я Джон, главный редактор издательства.

– Приятно познакомиться, – Мира пожала протянутую руку. – И я не редактор, Теодор преувеличивает. Я просто даю ему свои комментарии.

– Он действительно стал писать больше. Ещё учитесь? Работаете?

– И то и другое. Учусь на факультете журналистики. Подрабатываю в «Артазарт».

– В самом деле? Искусство – ваша стезя? Или пробуете перо?

– О нет, я не из тех, кто мечтает дорасти, чтобы писать о политике. В направлении искусства пойду дальше.

– Как интересно вы говорите! – восхитился Джон.

– А я не шутил. Заплати этой девушке.

– Ты же знаешь, если сотрудник не в штате… – Джон сделал многозначительную паузу. – И кстати, комиссионные не вмещают в себя…

– В издательстве на семьдесят третьей улице мне предлагают больше. Просто напоминаю.

– Ты пользуешься моей безграничной любовью, засранец! Что за «вынь да положь» с порога? Кстати. Зачем тебе комментарии? При живом-то редакторе!