Со свистом выдохнув, Мира опустилась на пол. Перехватив её за запястье, Теодор потрогал влажную ладонь Миры. Он поднёс свои теперь уже мокрые пальцы к её губам, и те послушно раскрылись. Теодор коснулся её языка.

– Нравится?

– Да.

– Хочешь ещё?

– Да.

– Попроси меня.

– Пожалуйста.

Теодор просунул руку между её ног, коснулся бедра. Пальцы прошлись вверх, собирая немного влаги. Затем они снова дотронулись до рта Миры. Краем глаза она покосилась на его массивное кольцо. Пощёчина с ним получилась бы куда увесистее и больнее. Мира понятия не имела, почему подумала об этом. Теодор только дразнил и гладил.

– Возьми его в рот.

Мира обхватила губами большой палец и пососала его. Она втянула щёки, создавая своим ртом плотный влажный канал. Её голова задвигалась вперёд и назад.

Пальцы отобрали слишком быстро. Вцепившись в свой пояс, Теодор расстегнул пуговицу на брюках. Остановился. Отшатнувшись, едва выстоял и снова сделал шаг к Мире. Свой порывистый жест он уже не мог выдать за что-то другое.

Ты хочешь меня. Чего ты так боишься? Это же просто правила. Ты сам их придумал, ты и отмени. Ты их хозяин.

Руки Теодора снова потянулись к поясу.

– Смотри на меня, – сказал он резко, почти грубо.

Мира услышала, как вжикнула молния, и невольно скосила взгляд вниз.

– Смотри мне в глаза!

Ей пришлось подчиниться. Она задрала подбородок, смотря исключительно вверх на сосредоточенное на ней лицо. Влажный звук двигающейся руки коснулся её слуха. Не сводя глаз с Миры, Теодор шагнул ближе. Сжатая в кулаке головка члена оказалась прямо перед ней. Затылка коснулась рука, и Мира едва удержалась от стона. Её рот невольно приоткрылся. Но Теодор вдруг снова притормозил.

– Красный, жёлтый или зелёный?

– Зелёный, – облегчённо выпалила она.

Теодор не шевелился. Затем отступил и застегнул ширинку.

Всё заныло внутри от несогласия.

Ты не сделаешь так! Не сделаешь!

Миру подняли под мышки и поставили на ноги. Признав очевидное поражение над чувствами, Теодор крепко поцеловал её. Мягкий и вкусный язык быстро стал настойчивым. Лицо Теодора касалось лица Миры в самых нужных сейчас точках. Он притянул её за талию, впечатав в себя так, чтобы между ними не осталось пространства. Низ живота свело сладкими узелками спазмов. Ноги Миры тряслись, она бы упала, если бы Теодор не держал её. Достав из кармана ключ, он снял наручники. Как будто сессия кончилась. Мира не успела запротестовать, как её пригвоздили широкой грудной клеткой к стене. Взгляд Теодора не был диким, а уже спокойным, но настойчивым. Он смотрел с лаской, приняв тотальное поражение.

– Что ты наделала?

Он в самом деле обвинял её, будто это она на него напала?

Рассматривая грудь Миры, Теодор накрыл её ладонями, трепетно прошёлся по соскам подушечками пальцев, как если бы дотрагивался до произведения искусства. Он провёл носом между ними, осыпал каждую грудь поцелуями. То жаркими, то влажными, то лёгкими. Только потом вернулся к губам Миры. От изумления Мира почти не шевелилась. Едва у неё появились лишние силы, она обхватила Теодора за шею, словно он мог передумать и бросить её вот так. Выбившиеся из резинки волосы растеклись по плечам, электризовались от трения и липли к стене. Теодор целовался голодно, но его ладони на щеках были мягкими, невесомыми. Дрожащими пальцами Мира расстегнула рубашку и стянула её с Теодора. Одним плавным уверенным движением он развернул Миру лицом к стене, словно она ничего не весила.

– Мира, – вопрос звенел в его голосе.

Руки Теодора снова накрыли грудь, слегка сжали её.

– Мира.

– Да, – она столкнулась задницей с его пахом.

– Что «да»?