Он подошёл к станку. Тот, в отличие от прошлого раза, стоял в другом углу.

– Иди сюда.

Мира послушалась.

– Ты получишь пять ударов по своей непослушной заднице. Считай вслух, раз уж тебе так нравится трепать языком, – он не запугивал. Наоборот, всё выглядело так, словно для него не происходило ничего чрезвычайного. – Ляг грудью на станок и прогнись.

Промедления он не потерпел.

– Выполняй!

Станок был не выше обычного стола. Мира опустилась на него корпусом, как было велено. Во всяком случае, она так думала.

– Неправильно. Бёдрами не касайся поверхности. Только грудью и животом.

Мира слегка подвинулась назад. Кожаная обивка оказалась немного прохладной. Прикрытые лишь тонкой тканью несчастного сарафана соски быстро наливались чувствительностью.

– Думаешь, я буду шлёпать тебя через платье? Может ещё прикроем твой зад подушкой?

Мира запуталась, стоит ли ей отвечать, но её опередили.

– Приподними юбку.

Она в самом деле это сделает?

Вцепившись в края платья, Мира неловко потянула их вверх, открывая бёдра и немного ягодицы.

– Твоя задница нужна мне полностью.

Конечно же.

Ткань уже не помещалась в кулаках, поэтому Мире едва удалось выполнить приказ.

– Я даю ещё одну попытку, а затем сам задеру это миленькое платье тебе на голову.

Мира вдруг поняла, что делает не так. Она просто недостаточно прогнулась, поэтому юбка сама опускалась вниз. Выставив задницу дальше, она, наконец-то, смогла подняла платье выше.

– Сильнее прогнись.

Мира и так делала это максимально. Немного расставив ноги, она ещё чуть-чуть выгнула спину. Тело как назло стало деревянным, неуправляемым.

– Ещё.

Она упрямо подалась задницей назад и столкнулась с его пахом. Это невольно заставило её слегка выпрямиться. Стон досады застрял у Миры в горле..

– Ты не умеешь прогибаться? Мне научить тебя выполнять такую ерундовую вещь?

– Я не…

Он ловко надавил ей на поясницу и одновременно – под коленями, заставив Миру схватиться за края станка, чтобы не упасть. Локоть не убирал с её спины, словно приучая к позе, заставляя застыть в ней. Отлично. Теперь её полуголая задница выставлена вверх. С этой мыслью между лопатками Миры прокатилась щекотка.

– Не пытайся сопротивляться. Ты только усугубляешь своё положение.

Наконец, давящая на поясницу рука исчезла. Мира не смела пошевелиться, хотя стоять на полусогнутых ногах было проблематично. В животе хлестал жар, спускаясь вниз и вниз.

Мира попыталась отстраниться от происходящего, эмоционально выйти из собственного тела. Тогда, возможно, её сердце перестанет так колотиться о рёбра. Это действительно происходит с ней? Разве так мысленно закрываться – хороший знак? Разве это не указывает на её желание поскорее всё закончить?

Едва Мира совладала с собой, как её трусы оттянули вверх. Ткань собралась между голыми ягодицами, врезывались в ложбинку. Господи. Какой стыд!

Спокойно! Она продержится, сколько сумеет. Она не станет себя принуждать.

Небольшая пауза продлилась вечностью.

Давай уже, сделай, что надо.

– Какое у нас безопасное слово? – спросил он.

– Красный.

– А медленное?

– Жёлтый, – новые определения Мира почерпала из книги. Её что, экзаменуют?

– Видишь, ты всё же умеешь отличать вопросы от не вопросов, – он ущипнул её за ягодицу, но Мира была готова. Она не дёрнулась, не воспротивилась. Её кожу просто проверяли на реакцию. Если всё в порядке, то дальше последует…

Первый удар был неслабым, но вполне выносимым.

– Считай, Мира, – сухо напомнил он.

– Один.

Второй шлепок вышел немного сильнее и пришёлся на другую ягодицу.

Третий был жалящий, кусачий. И попал поперёк задницы.

Между ударами оставались паузы. Вермеер не дразнил. Не играл. Он вкладывал силу в удары. Должно быть, это не максимально жёсткие шлепки, но и явно не халтурные. Рука его была не тяжёлой, не лёгкой – такой, как надо. Он не пытался ни юлить, ни доставить удовольствие. Мира получала именно наказание, но отторжения от этого не испытывала.