– Как же, не ходил – фыркнул Бурлак – когда особисты нас запускают в Зону, из шкуры лезут, лишь бы туда нашего брата направить, на добровольно-принудительной основе. Раньше были дураки, готовые туда лезть, сейчас – нет.

– Почему это? – поднял голову проснувшийся Кипарис – Вам ведь только дай возможность, залезете в самое пекло.

– А все дураки там сгинули. То ли бандюки прирезали на подступах, то ли еще что. Теперь охочих нет.

– Тогда зачем согласился вести нас этой стороной – Трак вопросительно посмотрел на сталкера – Тебе то что с этого?

– Я должен Доктору, им вот должен. Из Шахт можно выскочить на Сухую ложбину, а уж там и до Глуши рукой подать.

– Ври больше – потянулся Кипарис – думаешь, не вижу, отчего тебя туда тянет. Тайна, понимаешь, манит! Вот потому вас сталкерами и прозвали, любителями авантюр и острых ощущений. Будто своего, нормального русского обозначения придумать не могли. Насмотрелись, понимаешь, Тарковского.

Проводник сконфузился:

– Так интересно же знать, что за фигня там такая особая. Сам бы я ни в жисть не пошел, а с вами можно. Вы столько лет Зону топтали, что мы даже рядом не стояли. БТРы те же, милое дело, если до серьезной свары дойдет. Но главное это они – Бурлак посмотрел на дремлющего Аргуса – с ними не страшно даже в Шахты идти.

– Стало быть ходил – фыркнул лесник – что и требовалось доказать. Рисконавты, блин! А знаешь, отчего это все у вас, сталкеров, происходит? Растолкую бесплатно и без всякого психоанализа.

Дремавшие лесники продрали глаза, прислушиваясь к спору. Кипарису палец в рот не клади, вмиг оттяпает. За Заслоном как у себя дома гуляет, даже в Припяти бывал. Такого насмотрелся, что может и к лучшему, что не прошли они тогда через центр, в надежде найти выход с другой стороны. Хотя десять лет прошло, многое могло измениться.

– Все просто. Если вы вылезаете живыми из очередной аномальной душегубки, то оклемавшись напишете на Периметре кучу рапортов, а потом благополучно убираетесь домой. А нам некуда идти, наш дом здесь. Зачем лезть на погибель ради кучи бессмысленных раскрашенных бумажек, если новый прорыв все поменяет?

– «…отзовитесь. Есть кто живой?» – внезапно прозвучал искаженный голос.

– Коперник, тут Трак! – путник выплюнул сигарету и спешно поднес голем к глазам.

– Какого лешего у вас происходит? Почему не выходите на связь?

– В Коридоре что-то село. Что непонятно, но играет нашими танками как игрушками, едва ноги унесли. Связь глушит намертво, даже с голема теперь не дозваться. Паганеля послали предупредить, чтобы никто не совался.

– Уже в курсе, Могильник как улей гудит. Как Периметр, все прошло удачно?

– Как сказать, БТР размолотило в хлам, все живы…

– Не разводи темень, сигнал едва держится, вот-вот рухнет.

– Выворотник забрал Доктора.

– Что? Какой выворотник, куда забрал?

– Это был Старик. Собаки его учуяли и к стене приперли, он открыл, что-то вроде воронки и ушел. Мы глазом моргнуть не успели, как Доктор за ним сиганул, следом Аметист с Греем, и пропали.

– Стой, если эта штука в Коридоре отрезает сигнал, как ты вышел на связь, откуда говорите?

– Идем через Шахты на Ложбину.

– Совсем жить расхотелось, это же самоубийство!

– Надо пробивать новый путь. С нами проводник, и две новых коробочки. Не ждать же пока эта чушь сама исчезнет?

Какое-то время из голема доносился вой помех, а потом Коперник вдохнул:

– Ладно, идите. Нам сейчас эти две машины позарез нужны. У нас тут тоже события. Не успели мы с лесниками взять Экс-два в тиски, как из воздуха появился кеноид. Огроменный такой, больше шкилябры. Мы даже рты открыли, а кены на брюхо и хвостами бить. Сказал, Полина и Верес уже на той стороне. Где находится та самая сторона, не уточнил, но добавил – постулат объявляет перемирие и закрывает все подступы к уровню, вплоть до особого распоряжения.