– Вот ты и попалась, крошка.

Опять эта «крошка», и ситуация так похожая на ту, двухгодичной давности. Если бы она могла, то истерично рассмеялась, но сейчас было не до смеха. Ксения смотрела на друга братьев, и единственное, о чём могла думать: лучше бы она лишилась девственности тогда в Питере, на той вечеринке, с тем парнем.

Ян рванул замок тонкой Ксюшиной куртки вниз, распахивая полы, открывая вид.

– Слишком много одежды, крошка, но мы сейчас исправим это, правда? – он с агрессией начал снимать с неё куртку, потом потянулся за толстовкой, – всё могло быть иначе, но ты сама решила бежать, а мне, знаешь ли, всё равно, где я возьму тебя, но я получу то, что положено мне.

Ксюша брыкалась, пыталась отпихнуть Яна, но несмотря на худобу, сил в нём было достаточно, и все её попытки были напрасны.

– Я не принадлежу тебе. Не хочу тебя. Ты отвратителен.

– По хрен, крошка, зато я тебя хочу, и этого вполне достаточно.

Больно надавив на подбородок, он притянул девушку к себе и впился в губы слюнявым поцелуем. Ксюша почувствовала, как начала подкатывать тошнота от отвратительного запаха и вкуса парня. Она ещё сильнее стала пытаться оттолкнуть его, изворачивалась в попытке лягнуть, но Ян зажимал крепко, лишая возможности пошевелиться.

Второй раз в жизни её целуют, и снова против воли. Но в прошлый раз не было так мерзко, тот парень был груб и напорист, но ей понравился его вкус и мягкость губ, а ещё дыхание, даже несмотря на привкус алкоголя, он не вызывал отвращения. Ей тогда стало любопытно, и она ответила со страхом, неумело, но откликнулась и на поцелуй, и на дальнейшие действия.

Сейчас же она боялась продолжения. Ян стянул с неё толстовку, оставляя в одной тонкой майке, стало зябко, тело покрылось мурашками, но Ксюша не обращала на это внимания, её пугал взгляд парня, а когда он потянулся к её джинсам, она ужом завертелась, не позволяя дотронуться. Дёргалась в попытках сбросить Яна с себя, освободиться и снова бежать, не надо было забегать сюда. Она сама загнала себя в ловушку, возможно, даже в доме было бы безопаснее оставаться, но что теперь об этом.

– Не вертись, тебе уже ничего не поможет.

Ян смог расстегнуть джинсы, но, чтобы стянуть их, ему пришлось приподняться. Что-то изменилось. Парень застыл, взгляд стал ещё более безумным, а на губах появился звериный оскал.

– Знаешь, крошка, я передумал и начну, пожалуй, с твоего пухленького ротика.

Друг братьев начал быстро расстёгивать свои джинсы, Ксюша же в этот момент попыталась снова отползти, отставив руки назад, она стала шарить, чтобы удобнее опереться и отодвинуться, и вдруг ладонь коснулась прохладного металла.

Кусок небольшой трубы оказался в руке, девушка крепко зажала, посмотрела на парня, что уже стянул с себя джинсы вместе с трусами, и не задумываясь, со всей силы нанесла удар, куда смогла достать.

– А-а-а-а, – пронзительно заорал парень, хватаясь между ног.

Ксюша оттолкнула насильника, рывком поднялась на ноги, схватив куртку, что валялась у её ног, она помчалась к выходу. На бегу ощупала карманы, проверила, что кошелёк, паспорт и телефон на месте.

На улице она огляделась по сторонам и, приняв окончательное решение, побежала в противоположную от дома сторону. Девушка нашла укромное место, в тени трёх дубов, прислонившись к одному из них спиной, она достала телефон и вызвала такси, по памяти называя один из номеров домов, что должен находиться недалеко от её местоположения.

Такси не было слишком долго, Ксюша с ужасом прислушивалась к каждому шороху, к каждому шелесту листвы. Ей всё время казалось, что она слышит чьи-то шаги, а ещё запах. Отвратительный сладковатый запах, смешанный с потом и одеколоном, чувствовался фантомно, вызывая тошноту.